УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ
СУД
|
Судья Костычева Л.И. |
|
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
|
г. Ульяновск |
|
Ульяновский областной суд в составе:
председательствующего Коненковой Л.Г.,
с участием прокурора Салманова С.Г.,
осуждённого Юзаева Д.А.,
защитников в лице адвокатов Николаева Ю.Г., Серова М.Ю.,
представителя потерпевшей и гражданской истицы П*** А.П. –
Немова А.А.,
при секретаре Чеховой А.Ю.
рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по
апелляционным жалобам осуждённых Юзаева Д.А., Епанчинова Ю.А., адвоката
Николаева Ю.Г. в интересах осуждённого
Епанчинова Ю.А., представителя потерпевшего и гражданского ответчика ООО «Т***» Киреева А.В., потерпевшей
П*** А.П. на приговор Новоспасского районного
суда Ульяновской области от 28 декабря 2023 года, которым
ЮЗАЕВ Денис Александрович,
***,
осуждён по ч. 1 ст. 217 УК РФ к наказанию в виде штрафа в
размере 100000 рублей,
ЕПАНЧИНОВ Юрий Александрович,
***
осуждён по ч. 1 ст. 217 УК РФ к наказанию в виде штрафа в
размере 150000 рублей.
Приговором в отношении Юзаева Д.А., Епанчинова Ю.А.:
— постановлено меру пресечения в виде подписки о невыезде и
надлежащем поведении осуждённым оставить без изменения;
— удовлетворён
гражданский иск ООО «С***», с ООО «Т***», ООО «Г***» в пользу ООО «С***» в солидарном порядке в возмещение ущерба
взыскано 9291114 рублей;
— гражданский иск ИП
О*** В.В. к ООО «Т***», ООО «Г***» о взыскании ущерба, причинённого преступлением,
а также гражданский иск П*** А.П. к ООО
«Т***», ООО «Г***» о взыскании
материального ущерба, о возмещении расходов на лечение оставлены без
рассмотрения, переданы для рассмотрения
в порядке гражданского судопроизводства;
— гражданский иск П***
А.П. к ООО «Т***», ООО «Г***» о
взыскании компенсации морального вреда оставлен без удовлетворения;
— с осуждённого Епанчинова Ю.А. взысканы в доход
федерального бюджета РФ процессуальные издержки в сумме 2008 рублей;
— решён вопрос о вещественных доказательствах.
Апелляционное представление, поданное на приговор
государственным обвинителем, отозвано в соответствии с частью 3 статьи 389.8
УПК РФ.
Доложив содержание приговора, существо апелляционных жалоб,
возражений, выслушав выступления участников процесса, суд апелляционной
инстанции
УСТАНОВИЛ:
Юзаев Д.А. и Епанчинов Ю.А. осуждены за нарушение требований
промышленной безопасности опасных производственных объектов, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека и
крупный ущерб.
Преступление имело место на территории Кузоватовского района
Ульяновской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах осуждённый Епанчинов Ю.А. считает приговор незаконным, необоснованным,
подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Указывает,
что судом только лишь на показаниях директора ООО «Г***» Л*** А.К., а также на
основании сфальсифицированных последним документов, был сделан неверный вывод о
том, что он (Епанчинов Ю.А.) был принят на работу в качестве оператора, при
этом Л*** А.К. является лицом, заинтересованным в исходе дела, а показаниям
свидетелей Г*** М.В., Ч*** Л.А., его
бывшей супруги Е*** Д.А. должная оценка судом не дана. Суд в приговоре сослался
на нарушение им функциональных обязанностей оператора АГЗС, однако
доказательства его ознакомления с должностными обязанностями отсутствуют.
Не соглашаясь с выводами суда, просит учесть, что он проверил оборудование,
приборы, средства защиты, устройства в
той части, в какой его познания, отсутствие специального проверочного
инструмента позволяли это сделать, а также
постоянно находился на рабочем месте, то есть на территории АГЗС, осуществлял контроль за давлением и уровнем сжиженного
углеводородного газа (далее СУГ) в
автоцистерне и приёмном резервуаре вместе с П*** А.П.; специальной одежды у
него не было ввиду необеспечению ею директором ООО «Г***»; обязанность же заземлять автоцистерну возложена на
водителя; соединительные рукава согласно показаниям свидетелей и его самого
были новыми, признаков дефектов не имели, о чём свидетельствует также непосредственно
осмотр рукавов в судебном заседании.
Автор апелляционной жалобы указывает и на то, что судом
первой инстанции не были приняты во внимание положения п. 228 Правил
промышленной безопасности при использовании оборудования, работающего под
избыточным давлением, утверждённого приказом Ростехнадзора № 536 от 15 декабря
2020 года, о том, что организация, осуществляющая использование такого
оборудования, должна назначить
работников, состоящих в штате эксплуатирующей организации, должностных
лиц, ответственных за осуществление
производственного контроля, за исправное
состояние и безопасную эксплуатацию оборудования, прошедших аттестацию в
области промышленной безопасности; назначить необходимое количество лиц обслуживающего
персонала, состоящего в штате организации и допущенных в установленном порядке к самостоятельной
работе; установить распорядительными
документами, инструкциями порядок наблюдения за порученным оборудованием путём
его осмотра, проверки действия арматуры, контрольно-измерительных приборов,
предохранительных устройств, средств сигнализации и защиты, с документальной
фиксацией результатов осмотра и проверки
в предназначенном для этого журнале или ином документе; разработать и утвердить
производственные инструкции для персонала, которые должны выдаваться перед
допуском к работе; не допускать
эксплуатацию неисправного оборудования. Невыполнение указанных положений
генеральным директором ООО «Газнефтепродукт» явилось основной причиной
возникновения пожара и взрыва.
Утверждает, что судом необоснованно
поставлено ему в вину то, что он не должен был приступать к работе и
прекратить работу в условиях, не обеспечивающих безопасную эксплуатацию
оборудования под давлением, и в случаях
выявления отступлений от технологического процесса и недопустимого
повышения значений параметров работы оборудования под давлением; однако
отсутствуют доказательства, что он имел информацию об условиях, не
обеспечивающих безопасную эксплуатацию, а технологический процесс слива СУГ не
был прописан в каких-либо инструкциях и руководящих документах. Указывает, что
суд необоснованно поставил ему в вину и
нарушение требований п.2 ст. 9 Федерального закона РФ №116-ФЗ «О промышленной
безопасности опасных производственных объектов» и ст. 21 Трудового кодекса РФ.
Безосновательной считает позицию суда, что он должен был
предвидеть возможность наступления общественно-опасных последствий в виде
разгерметизации сосуда (автоцистерны), тогда как произошла не разгерметизация
сосуда, а разрыв резьбового соединения, а свидетели Б*** С.Н., К*** В.А.
показали, что при наличии исправных клапанов выброс газа в подобной ситуации
возможен в объёме не более 10 литров.
Выводы суда о том, что он не убедился в надёжности закрепления резьбового соединения сливных рукавов с запорной
арматурой сосуда, не принял меры по устранению нарушений в работе оборудования,
открыл краны жидкой и паровой фазы, приступил к проведению сливо-наливных
работ, не основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При допросе в суде как он сам, так и Юзаев Д.А., другие
свидетели показали, что в случае
неполного или неплотного закрепления резьбового соединения сразу проявляются
признаки в виде «обморожения» соединения, шипения газа, которые не заметить
невозможно, также и он сам, и Юзаев Д.А. показали, что признаки неполного,
неплотного закрепления они не наблюдали, об этом же сообщила потерпевшая П***
А.П., при этом сам процесс слива газа продолжался около 40 минут. Выводы суда
о неплотном соединении сливных рукавов считает предположением. По мнению
осуждённого, неизбежность образования газовоздушной смеси возможна только в случае
отсутствия правильной работы предохранительных клапанов или отсутствия
самих клапанов; последующий взрыв, вопреки позиции суда, по его мнению, произошёл
не в результате разряда статического электричества, а в результате того, что
давление в автоцистерне в результате воздействия огня (при неисправных
предохранительных клапанах) превысило расчётную и она разорвалась.
Считает, что суд безосновательно вменил ему причинение П***
А.П. повреждений в виде ожогов, так как
эти ожоги она получила в результате воздействия двух факторов: воздействия огня и отсутствия на ней
специальной одежды. Кроме того, обращает внимание, что П*** А.П. находилась в синтетической одежде, из
чего делает вывод, что причиной воспламенения явилась искра статического
электричества, которое скопилось на её синтетической одежде. Воспроизводя
содержание приговора в части показаний П*** А.П., указывает, что её показаниями
подтверждаются и его показания о принятых Л*** А.К. мерах по легализации
трудовых отношений в августе 2022 года, что трудовых договоров, должностных
инструкций для операторов не имелось, а также о том, что верхние
предохранительные клапаны на бочке не сработали, так как были неисправны.
Акцентирует внимание суда апелляционной инстанции, что ущерб
потерпевшим причинён в два этапа: первый этап – пожар, в результате которого
загорелся автомобиль МАЗ, он был частично приведён в негодное состояние, а
также причинён ущерб в виде обгоревшей краски на ёмкости для перевозки газа,
при этом объём причинённого вреда был
обусловлен неисправностями клапанов на АГЗС, на автоцистерне с СУГ, отсутствием
обязательного автоматического устройства на АГЗС, предотвращающего включение
насоса для перекачки газа при отсутствии заземления, отсутствием
газоанализатора на АГЗС; второй этап – результат возгорания колёс автомобиля с
автоцистерной, автомобильного топлива, их горения, после разогрелся сжиженный
газ в автоцистерне, и именно во втором этапе пожара по причине неисправности
предохранительных клапанов в автоцистерне был причинён основной вред
потерпевшим. Автоцистерна, по его мнению, исправной не являлась, ссылаясь на
показания Юзаева Д.А., указывает, что в
ней отсутствовали скоростной и обратный клапаны, что и стало причиной выхода
огромного количества газа, подтверждением этого факта являются и показания
потерпевшей П*** А.П., что слив газа с автомобиля, на котором приехал Юзаев
Д.А., происходил многократно дольше, чем с иных автомобилей.
Обращает внимание, что судом первой инстанции не было дано
оценки обоснованности товароведческой экспертизы по оценке имущества ИП О***
В.В., в основу экспертизы были положены данные, находящиеся на оптическом
диске, который вещественным доказательством не признан, участники производства
с ним не ознакомлены, происхождение диска не установлено, в связи с чем заключение эксперта о размере причинённого
вреда является недопустимым доказательством. При этом в судебном заседании О***
В.В. не мог припомнить даты приобретения
имущества, а документы бухгалтерского учёта
представлены не были, ревизия, инвентаризация не проведены.
Указывает на необъективное расследование уголовного дела. В
ходе судебного разбирательства было установлено, что были скрыты вещественные
доказательства (три отвода с шаровыми кранами и резьбовыми соединениями,
арматура, резьбовые соединения), которые хранились в подвале следственного
комитета вместе с протоколом осмотра места происшествия, не были
зарегистрированы и не учтены как вещественные доказательства. Осмотр данных предметов в суде, по мнению
осуждённого, подтверждает факт неисправности (изношенности) резьбового
соединения паровой фазы на отводе из автоцистерны.
По мнению автора жалобы, показания Л*** А.К. являются
противоречивыми, его показания в ходе предварительного расследования о наличии должностных инструкций у операторов и
администратора, ознакомлении с ними, противоречат показаниям операторов М*** М.И., А*** М.С., потерпевшей П*** А.П., свидетеля Г*** М.В.;
при этом при даче показаний 24 мая 2023 года Л*** А.К. сообщил, что должностные
инструкции уничтожены при пожаре, а в последующем уже были изъяты у него же в
ходе обыска и выемки.
Считает, что суд неверно в приговоре изложил показания Б***
С.Н., последний не давал показаний, что он выезжал на место происшествия с
комиссией и экспертами, были осмотрены арматура, резьбовое соединение,
неисправностей не установлено, что, по мнению осуждённого, вступает в
противоречие с показаниями следователя –
криминалиста К*** С.В. Кроме того, указывает, что суд не дал оценки показаниям
Б*** С.Н., что наличия заземления в шлангах достаточно для предотвращения статического
электричества при отсутствии соединения заземляющего проводника автоцистерны с
заземляющим устройством АГЗС, что искра образовалась по иным, неустановленным причинам. Также не
дано оценки показаниям свидетеля Г***
А.Г., что эксплуатация опасного производственного объекта осуществлялась без разрешительных документов,
а инструкция оператора по сливу газа Л*** А.К. представлена не была, что
подтверждает отсутствие у операторов инструкций, инструктажа. Также, по мнению
осуждённого, в приговоре суд неверно
отразил показания свидетеля К*** В.А., который фактически подтвердил
неисправность клапанов на АГЗС, так как, если бы клапаны сработали, утечка СУГ составила бы не более 10 литров, а
также признал, что инструктажи с работниками ООО «Г***» им не проводились.
Показания К*** В.А. об исправности резьбового соединения противоречат
результатам осмотра резьбовых соединений в зале суда. Показания свидетеля Б***
И.Н. о проведении с операторами обучения, стажировки, вводного инструктажа,
аттестации противоречат показаниям свидетелей К*** В.А., Г*** М.В., М*** М.И.,
А*** М.С., показаниям потерпевшего Л*** А.К. Свидетель К*** А.М. в суде
пояснил, что негерметичность соединения не заметить невозможно, если пропускает
газ, то слышно шипение и на запорной арматуре появится иней, а свидетель А*** А.В. показал, что опрессовка происходит
паровой фазой, большое давление, при котором сразу обнаруживается неплотность
соединения шланга. Свидетель Г*** М.В. показала, что в январе 2022 года ею
оформлялась заявка на обучение операторов, все прошли обучение, был оформлен
приказ о допуске операторов к работе, в том числе и Епанчинова Ю.А; с инструкциями
она их не знакомила, что противоречит
показаниям Л*** А.К. М*** М.И. в судебном заседании пояснил, что с
должностными обязанностями не знаком, инструктаж, обучение не проходил, спецодеждой обеспечен не был.
Показания свидетеля А*** М.С., по мнению осуждённого, суд в приговоре
относительно прохождения обучения в г. Сызрань,
исказил. Суд не дал должной оценки
показаниям допрошенных лиц, противоречиям в их показаниях, часть
показаний исказил. Кроме того, показания ряда свидетелей, фактически носящие
характер предположения, были положены в основу приговора.
Считает, что суд немотивированно отказал в назначении
комплексной экспертизы с целью установления
имеющих принципиальное значение обстоятельств: как повлияло отсутствие специальной обуви и
одежды, средств защиты на степень причинённого вреда здоровью П*** А.А. и
Епанчинова Ю.А.; исключало ли применение специальной одежды и обуви, средств
защиты причинение вреда или значительно уменьшало его.
Выражает несогласие с
заключением инженерно-технической экспертизы, которое не соответствует, по его
мнению, ст. 204 УПК РФ, требованиям Федерального закона «О государственной
судебно-экспертной деятельности». Научно обоснованные методики, которые
использовались экспертом, в заключении не приведены, эксперту не были
представлены вещественные доказательства. Выяснение вопросов, поставленных перед экспертом, по мнению осуждённого, не требовало специальных
познаний, по сути, является субъективным восприятием экспертом материалов уголовного
дела. Приведённый экспертом анализ
доказательств по своей сути
является попыткой вмешаться в компетенцию суда, в силу чего заключение не может
признаваться допустимым доказательством,
а приговор, в основу которого положено недопустимое доказательство, не может
признаваться законным. Большая часть экспертного заключения представляет собой
переписывание экспертом содержания документов из материалов дела. Давая ответ,
что причиной разгерметизации явился срыв
соединительного рукава в месте крепления шланга с узлом слива, эксперт
переписал п. 1.1 акта о несчастном случае; ответ на вопрос о работе клапанов
эксперт не дал. Считает заключение недостаточно ясным, вследствие чего имелись
основания для назначения повторной инженерно-технической экспертизы, в чём суд
стороне защиты отказал.
Полагает, что суд в приговоре сослался на документы как на
доказательства его виновности, а именно
на донесение о пожаре, на протокол осмотра места происшествия от 9 июля 2022
года, на выписку из ЕГРЮЛ в отношении ООО «Газнефтепродукт», акт о
расследовании группового несчастного случая, в котором отсутствует обоснование,
сведения из акта технического расследования причин аварии, заявления о приёме
его (Епанчинова Ю.А.) на работу, приказ и трудовой договор, которые опровергаются
другими доказательствами.
Считает необъективным рассмотрение дела судом первой
инстанции, суд сослался на показания заинтересованных в исходе дела
потерпевшего Б*** С.Н., свидетелей К*** В.А., Б*** И.И., К*** А.М., А*** А.В.,
что сосуд прошёл испытания, был пригоден к работе, резьбовые соединения были в
порядке. Считает, что
проигнорированы доказательства,
подтверждающие неисправность предохранительных клапанов, отчего произошла разгерметизация сосуда (цистерны), считает очевидным, что при
исправной резьбе на бочке не произойдёт срыв,
делать осмотр и проверку резьбы
на бочке – обязанность её собственника.
Обращает внимание, что
согласно справке о конструктивных особенностях заземляющих устройств
цистерны, подготовленной АНО «Федеральный экспертно-криминалистический центр»,
в случае незаземления колесного транспортного средства либо отрыва заземляющего
контура функцию заземления на себя принимают рукава, данная конструкция
обеспечивает безопасную эксплуатацию за счёт
исключения образования искры и статического электричества. Допрошенные в
суде потерпевший Б*** С.Н., свидетели Г*** А.Г., Б*** И.Н., С*** Г.Н., А***
А.В., З*** Е.А., К*** А.М., М*** М.И. подтвердили наличие заземления в шлангах.
Мнение участников разбирательства, что возгорание произошло от статического
электричества, носит предположительный характер, довод защиты о нахождении П***
А.П. на АГЗС в синтетической одежде, должной оценки не получил.
Вывод суда, что отсутствие заземления автоцистерны
подтверждается показаниями П*** А.П., а также и его показаниями, не основан на фактически данных ими
показаниях, они не видели и не утверждали, что автоцистерна не была заземлена, а
ссылка суда в приговоре на показания свидетелей З*** Е.А., что при сливе СУГ на
АГЗС в п. Шигоны Юзаев Д.А. также не заземлил автоцистерну, не имеют отношения
к происшествию в п. Кузоватово. Поисками заземляющего устройства никто не
занимался при осмотре места происшествия, в силу чего он и не был обнаружен.
При этом свидетель К*** С.В., дважды
выезжавший на место происшествия, не исключил возможность отброса
заземляющего провода в результате взрыва
на какое-то расстояние. Все сомнения суд вопреки закону не истолковал в пользу
подсудимого.
Оспаривает как содержание акта о расследовании группового
несчастного случая от 18 ноября 2022 года, так и акта технического
расследования причин аварии на опасном производственном объекте, так как комиссией
обстоятельства устанавливались из опросов П*** А.П., Юзаева Д.А., Епанчинова
Ю.А., не предупреждённых об уголовной ответственности, кроме того, комиссия
даёт правовую оценку действиям участников, указывая на нормы права, хотя это
является прерогативой суда.
Настаивает, что показаниями свидетелей М*** М.И., А*** М.С., а также и его
показаниями подтверждается факт того, что они фактически операторами АГЗС не
являлись, в установленном порядке не обучались, с должностными обязанностями
ознакомлены не были, стажировку, инструктажи не проходили, в установленном
порядке к работе допущены не были, не установил суд и то, мог ли он (Епанчинов
Ю.А.) по состоянию здоровья выполнять обязанности оператора АГЗС. Обращает
внимание, что в штате ООО «Г***» находилось только одно лицо – генеральный
директор Л*** А.К.
Просит отменить приговор, вынести в отношении него
оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе адвокат Николаев Ю.Г. в интересах
осуждённого Епанчинова Ю.А. также
считает приговор незаконным, необоснованным, подлежащим отмене ввиду
несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
В апелляционной
жалобе осуждённый Юзаев Д.А.,
считая приговор незаконным и подлежащим отмене, указывает, что выводы суда о
совершении им преступления не соответствуют фактическим обстоятельствам
дела, противоречат сложившейся судебном
практике. Обращает внимание, что отсутствуют доказательства того, что он, будучи водителем, не заземлил цистерну
контактным контуром. Ссылается на заключение АНО «Федеральный
экспертно-криминалистический центр» о том, что даже если бы заземления не было
путём его отдельного присоединения, то его роль
полностью дублируется двойным контурным
соединением на каждом рукаве слива, как в парообразной, так и в жидкой
фазе СУГ, из чего следует вывод об
отсутствии его вины по вменённому
преступлению.
Сообщает, что в его обязанности не входит присоединение шлангов, эти действия должен
был совершить Епанчинов Ю.А., также именно Епанчинов Ю.А. должен проверять все
соединения и контактное заземление,
предотвращающее появление искр от статического напряжения. Полагает, что судом
было принято неверное решение об уничтожении
вещественных доказательств, в том числе
в отношении присоединяемой резьбы, поскольку данные вещественные
доказательства являются доказательством его невиновности.
Просит отменить обвинительный приговор, вынести
оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе потерпевшая, гражданская истица П*** А.П. выражает несогласие с приговором в
части отказа в удовлетворении её исковых требований о
компенсации морального вреда, предъявленных к ООО «Терминал Газ», ООО
«Газнефтепродукт», поскольку полученными ею страховыми выплатами не возмещён
моральный вред. Ссылаясь на положения
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января
2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства,
регламентирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни
и здоровью гражданина», считает, что суд
пришёл к необоснованному выводу об отсутствии оснований для взыскания
компенсации морального вреда.
Просит приговор
изменить, взыскать с ответчиков
компенсацию морального вреда.
В апелляционной жалобе представитель потерпевшего и
гражданского ответчика ООО «Т***» Киреев А.В.
выражает несогласие с приговором в части взыскания с ООО «Т***»
совместно с ООО «Г***» в пользу ООО «С***» ущерба в сумме 9291114 руб. Обращает внимание, что ООО «Т***» по
настоящему уголовному делу признано потерпевшим, имуществу которого причинён вред, потерпевшим также признано и ООО «С***»,
а УПК РФ не предусматривает предъявление
исковых требований одного потерпевшего к другому по одному и тому же уголовному
делу. Кроме того, осуждённые вину свою
не признали, осуждённый Юзаев Д.А., являвшийся работником ООО «Т***», согласно
приговора признан виновным в том, что
осуществил действия — присоединил
сливные рукава к запорной арматуре сосуда, допустив неполную фиксацию рукава,
которые не были поручены ему работодателем, соответственно, ООО «Т***» не может
нести ответственность за действия работника, которые непосредственно выходили за круг его обязанностей. По мнению автора апелляционной жалобы, суд не
дал должной оценки договору аренды ООО
«С***» и ИП О*** В.В., который и должен
нести ответственность как арендатор, и, кроме того, ООО «С***» не проявило
должной осмотрительности, передав в аренду земельный участок для размещения на
нём опасного производственного объекта, который в установленном порядке не был
зарегистрирован в едином государственном реестре ОПО, не мог эксплуатироваться,
а в лицензии, выданной ООО «Г***», отсутствовало разрешение на ведение
деятельности по адресу нахождения данного незарегистрированного опасного
производственно объекта.
Просит отменить приговор в части удовлетворения иска ООО «С***»
о взыскании в солидарном порядке с ООО «Т***» и ООО «Г***» материального ущерба
в сумме 9291114 рублей, передать дело в данной части на рассмотрение в порядке
гражданского судопроизводства.
В возражениях на апелляционную жалобу гражданского ответчика
ООО «Т***» представитель гражданского
истца ООО «С***» просит оставить без
изменения приговор в части взыскания денежных средств в пользу организации в
возмещение имущественного вреда с ООО «Т***» и ООО «Г***» в связи с
доказанностью факта совершения преступления
Юзаевым Д.А. — работником ООО «Т***» и Епанчиновым Ю.А. – работником ООО «Г***».
Считает, что при принятии решения о
взыскании имущественного вреда суд правомерно руководствовался положениями
ст.ст. 1068, 1080 ГК РФ.
В возражениях на апелляционную жалобу потерпевшей П***
А.П. представитель гражданского
ответчика ООО «Т***» просит оставить без
изменения приговор в части отказа в иске
П*** А.П. о взыскании компенсации морального вреда, считая, что иск П*** А.П. должна была
предъявить к непосредственным причинителям вреда, а фактически иск был
предъявлен к лицу, признанному потерпевшим – ООО «Т***». Также обращает
внимание, что Юзаев Д.А. совершил действия, признанные преступными, которые не
были ему поручены работодателем. Кроме того, и самой П*** А.П. были совершены
действия, которые повлияли на причинённый ей вред, поскольку она сама
пренебрегла мерами предосторожности. Просит оставить без изменения приговор в
части отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда.
В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого Епанчинова
Ю.А. и защитника Николаева Ю.Г. представитель потерпевшего ООО «Т***» обращает
внимание, что позиция стороны защиты о неисправности (отсутствии) клапанов на автоцистерне с СУГ
противоречит содержанию документов, подтверждающих исправность автоцистерны,
составленных специалистами. Сам Епанчинов Ю.А., как и Юзаев Д.А., не
имеют специального образования, их показания в суде носят характер
предположения, а свидетель П*** А.И., на показания которой ссылаются авторы
апелляционных жалоб, не видела и не обращала внимание на работу предохранительных
клапанов. Свидетель А*** А.В. – старший оператор ООО «Т***» утром 09 июля 2022
года осматривал автоцистерну,
неисправностей не было. Об исправности автоцистерны дали показания в суде Б***
С.Н., К*** А.М., К*** В.А., Б*** И.Н., С*** Г.Н. Просит апелляционную жалобу
Епанчинова Ю.А., защитника Николаева Ю.Г. в части доводов о неисправности автоцистерны оставить
без удовлетворения.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции:
— осуждённый Юзаев Д.А., адвокат Серов М.Ю., занимая
согласованную позицию, поддержали доводы апелляционной жалобы, просили отменить приговор, оправдать Юзаева
Д.А.; защитник Серов М.Ю. дополнительно к доводам жалобы указал, что конечное
решение о начале слива СУГ принимает оператор, и работу с оборудованием должен
выполнять именно оператор АГЗС;
непосредственный осмотр в суде первой инстанции
предметов, хранившихся в
следственном комитете и ранее не представленных в материалах дела, подтвердил
неисправность резьбового соединения; считает, что имелись основания для
возвращения уголовного дела прокурору, поскольку работникам не была выдана
спецодежда, а также сослался на судебную практику, согласно которой водители
автоцистерны к уголовной ответственности не привлекаются;
— адвокат Николаев Ю.Г.
поддержал доводы жалобы осуждённого Епанчинова Ю.А., настаивая, что
причиной происшествия стала неработоспособность оборудования, которая имела
место вследствие неисправности резьбового соединения на автоцистерне, резьбовое
соединение было изношено; автоцистерна была неисправна, кроме того АГЗС
работала в отсутствие разрешительной документации и необходимого оборудования;
— представитель потерпевшей и гражданской истицы П*** А.П. –
Немов А.А. поддержал доводы апелляционной жалобы П*** А.А., возражал по доводам
апелляционных жалоб осуждённых в той части, что действия П*** А.П.
способствовали причинению ей ущерба;
— прокурор Салманов С.Г. возражал против доводов
апелляционных жалоб, обосновав их несостоятельность.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб,
возражений, выслушав выступления участников процесса, суд апелляционной
инстанции находит приговор в отношении Юзаева Д.А. и Епанчинова Ю.А. в части
разрешения гражданских исков потерпевших П*** А.Г. и ООО «Симбирск
нефтепродукт» подлежащим отмене с
передачей дела в данной части на новое рассмотрение в порядке гражданского
судопроизводства, а в остальной части подлежащим оставлению без изменения.
Фактические обстоятельства изложенных в
описательно-мотивировочной части приговора действий, совершённых осуждёнными,
установлены судом первой инстанции правильно. Как верно указал суд первой
инстанции, 9 июля 2022 года при проведении сливо-наливных работ на АГЗС в
нарушение положений законодательных актов и должностных обязанностей водитель ООО «Т***» Юзаев Д.А., достоверно зная, что в его обязанности не
входит присоединение сливных рукавов для перекачки СУГ, самостоятельно присоединил сливные рукава к
запорной арматуре сосуда (автоцистерны), работающего под давлением, допустив
неполную фиксацию сливного рукава на резьбовом соединении узла слива
автоцистерны, а также не заземлил автоцистерну, а оператор ООО «Т***» Епанчинов
Ю.А., не убедившись в том, что водитель
осуществил заземление автоцистерны, в надёжности закрепления резьбового
соединения, приступил к проведению сливо-наливных работ по перекачке СУГ. В результате
допущенных Юзаевым Д.А. и Епанчиновым Ю.А. нарушений произошёл срыв сливного
рукава, что привело к образованию газовоздушной смеси, её воспламенению и
взрыву в результате разряда статического электричества, образовавшегося ввиду
отсутствия заземления автоцистерны,
вследствие взрыва П*** А.П. были причинены телесные повреждения, расценивающиеся
как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, а также потерпевшим причинён крупный ущерб.
Аргументы, приведённые в апелляционных жалобах осуждённых,
защитника Николаева Ю.Г., аналогичны позиции осуждённых в судебном
заседании. В частности, осуждённый
Епанчинов Ю.А. показал, что не состоял в трудовых отношениях с ООО
«Газнефтепродукт», не был ознакомлен с должностной инструкцией, фактически
выполнял обязанности оператора АГЗС. 9 июля 2022 года перед проведением
сливо-наливных работ он присоединял к оборудованию АГЗС жидкую фазу, Юзаев Д.А.
присоединял паровую фазу, после Юзаева Д.А. он проверил надёжность соединения,
всё было нормально; поскольку Юзаев Д.А.
не заземлил автомобиль, он предложил ему его заземлить, и далее, не проверив,
заземлил ли фактически Юзаев Д.А. автомобиль, направился в операторскую, где
сообщил о готовности оборудования, и П*** А.П. нажала кнопку пуска газа. Через 30-40 минут, когда они с П*** А.П.
находились на улице, услышал хлопок, их охватило огнём, к автоцистерне подойти
было невозможно из-за выхода газа, далее стали гореть колёса, потом произошёл
взрыв бака. Осуждённый Юзаев Д.А. в суде первой инстанции, не оспаривая, что
присоединял паровую фазу, при этом заметил, что шланг мало закручивается, о чём
сказал Епанчинову Ю.А., а тот всё проверил, подкрутил шланг; настаивал, что он
заземлил автоцистерну; при проведении сливо-наливных работ он находился в
кабине, далее услышал звук, похожий на удар, гул, увидел огонь, выбежал из автомобиля.
Доводы осуждённых, их защитников проверялись судом первой
инстанции, результаты проверки отражены в приговоре с указанием мотивов
принятых решений, дана надлежащая оценка всем доказательствам. Обоснованно суд
расценил позицию осуждённых как способ
защиты от обвинения.
Обстоятельства совершённого преступления, виновность в нём
Юзаева Д.А., Епанчинова Ю.А. подтверждена
показаниями потерпевшей П***
А.П., представителей потерпевших, показаниями свидетелей, заключением судебной
инженерно-технической экспертизой, а
также рядом иных доказательств.
Как верно установил суд первой инстанции, АГЗС относится к
опасному производственному объекту, несмотря на то, что ООО «Г***»
не имело соответствующей лицензии, а данные о нём не содержались в
реестре опасных производственных объектов.
Согласно показаниям потерпевшей П*** А.П. 9 июля 2022 года
после того, как Епанчинов Ю.А. доложил ей о готовности оборудования к
сливо-наливным работам, она нажала в
операторской кнопку пуска газа. По прошествии 35-40 минут вышла на улицу
проверить процент заполнения сосуда,
увидела, что оторвался шланг с резьбовым
соединением, вначале было слышно стук, шланг
в течение 1-2 минут мотало из стороны в сторону, пошёл газ, было слышно
шипение, затем рукав ударился о бордюр, произошло возгорание, загорелся газ, а
ещё через 15-20 минут произошёл взрыв газовоза, и на АГЗС всё загорелось. Перед
проведением работ она делала
замечание водителю Юзаеву Д.А., что
цистерна на газовозе не заземлена, на что тот ответил, что заземлит.
Свидетелем Л*** Е.В.
также были даны показания, что она сначала слышала нарастающий гул, а когда
вышла из помещения АЗС, видела чёрный дым, идущий из-под автоцистерны, стала
отбегать вместе с П*** А.П. и Епанчиновым Ю.А.,
сначала произошёл первый взрыв, затем второй, более сильный. О наличии чёрного дыма, громкого
шипения, после чего произошёл взрыв,
показал и свидетель Е*** И.В.
Свидетелями Г*** А.Г.,
М*** А.А. – членами комиссий по расследованию группового несчастного случая, технического
расследования причин аварии на опасном производственном объекте были даны показания в суде первой инстанции,
что для автоцистерны предусмотрен отдельный контур заземления, комиссия пришла
к выводу, что причиной срыва шланга стала неисправность резьбового соединения,
которым присоединялись рукава, при этом плохая
затяжка, плохое (неполное) резьбовое соединение могли способствовать
раскручиванию шлангов, даже при исправном резьбовом соединении шланг может отсоединиться от вибрации, потому перекачка газа в течение 40 минут до срыва
шланга могла осуществляться. Также
свидетель Г*** А.Г. уточнил, что от
удара штуцера о металлический предмет, в том числе об оборудование, какой-либо
инструмент возможно образование искры.
Свидетель Б*** А.С. – сотрудник МЧС России, участвовавший в
осмотре места происшествия непосредственно сразу же после пожара, суду показал,
что непосредственно рядом с повреждённой автоцистерной в земле находился контур заземления в виде
треугольника, от цистерны должно быть устройство заземления в виде
металлического троса, ящика с проводом заземления от цистерны либо остатков
провода на месте происшествия обнаружено не было. Причина возгорания — отсутствие заземляющего устройства с
автоцистерны и неработоспособность соединения шлангов.
Из протокола осмотра места происшествия следует, что на территории АГЗС возле помещения операторской находился
повреждённый тягач МАЗ, по правой стороне возле кабины тягача обнаружено
металлическое соединение с накидной гайкой от сливного рукава, подвергнутое
термическому воздействию. На тягаче
находится полуприцеп-цистерна, которая
сложилась в металлический лист. Справа от тягача на земле обнаружен
металлический треугольник из пластины и металлических стержней, вкопанных в
землю, в земле под треугольником три
многожильных провода. А из содержания
видеозаписи, просмотр которой был осуществлён при разбирательстве дела в
суде первой инстанции, следует, что
после выхода П*** А.П. и Епанчинова Ю.А. из помещения операторской в области
колёс автоцистерны появляются признаки горения в виде серого дыма, затем
воспламенение, объёмная вспышка с
горением, чёрный дым и взрыв.
Согласно актам о
расследовании группового несчастного случая, акту технического
расследования причин аварии на опасном производственном объекте,
произошедшем 9 июля 2022 года, комиссиями
сделаны выводы, что причиной несчастного случая явилось нарушение
процесса, выраженного в неправильной эксплуатации оборудования: отсутствие
заземления автомобильной цистерны на АГЗС;
отсутствие работоспособности соединения шланга паровой фазы сжиженного
углеводородного газа с узлом слива, установленного на автомобильной цистерне.
Нарушение выразилось в том, что работник ООО «Т***» выполнил работу, не
входящую в должностные обязанности – участвовал в процессе присоединения
шлангов к узлу слива СУГ; не заземлил автоцистерну; а оператор ООО «Г***»
позволил присоединить шланги паровой и жидкой фазы к узлу слива СУГ газа лицу,
не ответственному за проведение данных работ; не проверил исправность и
надежность соединительных рукавов для
слива СУГ из автомобильной цистерны; не проверил наличие заземляющего
проводника автоцистерны к заземляющему устройству АГЗС, не убедился в
заземлении автоцистерны, не указал водителю о неправильном выборе места
остановки цистерны.
В
соответствии с заключением инженерно-технической судебной экспертизы местом
утечки СУГ на АГЗС явилось место
соединения шланга (соединительного рукава) с узлом слива. Причиной утечки СУГ
(причина разгерметизации оборудования) явился срыв соединительного рукава в
месте соединения шланга с узлом слива, в результате необеспечения
работоспособности соединения (неполной фиксации сливного рукава на резьбовом
соединении узла слива автоцистерны). Воспламенение газовоздушной смеси,
образовавшейся в результате разгерметизации, произошло от разряда статического
электричества, в результате отсутствия соединения заземляющего проводника
автоцистерны с заземляющим устройством АГЗС. Внезапная разгерметизация места
соединения шланга с узлом слива и взрыв СУГ могли произойти при корректной
(исправной) работе клапанов на АГЗС. Нарушения законодательства, регулирующего
безопасность проведения сливо-наливных работ по прокачке сжиженного
углеводородного газа, имелись в действиях (бездействиях) водителя автоцистерны
ООО «Т***» Юзаев Д.А., который допустил
нарушения, выразившиеся в следующем:
неприсоединение автомобильной цистерны к заземляющему устройству
АГЗС; участие в процессе присоединения
соединительных рукавов, принадлежащих OOО «Г***», к узлу слива СУГ; и оператора
ООО «Г***» Епанчинова Ю.А., который допустил нарушения, выразившиеся в
следующем: позволил присоединить шланги
паровой и жидкой фазы к узлу слива СУГ водителю Юзаеву Д.А. (лицу не
ответственному за проведение данных работ); не проверил исправность и
надежность соединительных рукавов (шлангов) для слива СУГ из автомобильной
цистерны; не убедился в наличии
соединения заземляющего проводника автомобильной цистерны с заземляющим
устройством АГЗС. Выявленные нарушения
нормативных актов в действиях (бездействии) Юзаева Д.А. и Епанчинова Ю.А.
состоят в прямой причинно-следственной связи с возникновением утечки СУГ, как
следствие, и с возникновением воспламенения газо-воздушной смеси, а также
последующего взрыва на АГЗС. Прямая причинно-следственной связь с произошедшим
взрывом и пожаром на АГЗС — имеется между совокупностью нарушений, допущенных
водителем Юзаевым Д.А. и оператором Епанчиновым Ю.А.
Допрошенный в судебном
заседании суда первой инстанции эксперт Г*** А.А. подтвердил выводы, изложенные
им в заключение инженерно-технической экспертизы, дополнив и то, что, несмотря
на наличие заземления в шлангах, сама автоцистерна должна быть заземлена.
Проанализировав доказательства, дав им надлежащую оценку,
суд первой инстанции пришёл к верному выводу о доказанности факта совершения преступления Юзаевым Д.А. и Епанчиновым Ю.А. Вопреки
доводам апелляционных жалоб показаниями потерпевшей П*** А.П., свидетелей –
очевидцев происшествия, а также
свидетелей, участвовавших в расследовании причин происшествия, содержанием протокола осмотра
места происшествия, равно как и актами расследовании группового несчастного
случая, технического расследования
причин аварии, заключением
судебной инженерно-технической экспертизы и пояснениями эксперта подтверждено, что
утечка газа произошла вследствие необеспечения работоспособности соединения
(неполной фиксации сливного рукава на резьбовом соединении узла слива
автоцистерны), а воспламенение газовоздушной смеси произошло от разряда
статического электричества, в результате отсутствия соединения заземляющего
проводника автоцистерны с заземляющим устройством. При этом показания
допрошенных судом первой инстанции свидетелей и потерпевшей не являются предположениями, а являются либо
воспроизведением обстоятельств, которые они сами непосредственно видели,
либо сообщением суду обстоятельств, известными им вследствие
обладания специальными познаниями.
Несмотря на соответствующие доводы апелляционной жалобы осуждённого Епанчинова Ю.А.,
обоснованно суд первой инстанции в качестве доказательств виновности
осуждённых использовал акты о
расследовании группового несчастного случая, акт технического расследования
причин аварии на опасном производственном объекте, что соответствует как
положениям ст.ст. 74, 84 УПК РФ, так и
разъяснениями, содержащимся в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 29 ноября 2018 года № 41 «О судебной
практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности
при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной
безопасности опасных производственных объектов».
Заключение проведённой по делу судебной
инженерно-технической экспертизы вопреки
доводам апелляционных жалоб осуждённых также соответствует требованиям
ст. 204 УПК РФ, обоснованно признано допустимым доказательством,
экспертное исследование было назначено и проведено с соблюдением требований гл. 27 УПК РФ, компетентным
экспертом, заключение является мотивированным, основано на представленных в
распоряжение эксперта данных, при этом эксперт, несмотря на наличие у него
права отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы
специальных познаний или если
представленные материалы недостаточны для дачи заключения, ответил на
поставленные перед ним вопросы, в том числе
и после истребования дополнительных материалов. Выводы эксперта научно обоснованны, заключение изложено ясно,
непротиворечиво, содержит ответы на все поставленные вопросы, не вызывает
сомнений в обоснованности. Эксперт,
проводивший соответствующее исследование, обладает необходимыми специальными познаниями, значительным опытом
экспертной деятельности, был предупреждён об уголовной ответственности за дачу
заведомо ложного заключения. Будучи
допрошенным в судебном заседании, эксперт Г*** А.А. подтвердил выводы,
изложенные в заключении, ответил на возникшие у сторон вопросы. Заключение инженерно-строительной экспертизы
и показания эксперта оценены в совокупности с другими доказательствами, что
дало возможность суду первой инстанции прийти к выводу о совершении Юзаевым Д.А. и Епанчиновым Ю.А.
инкриминируемого деяния.
Факт получения П*** А.П. телесных повреждений — термических
ожогов, оцениваемых как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для
жизни, подтвержден заключением судебной
медицинской экспертизы, а также факты
причинения П*** А.П., ООО «С***», ООО «И***», ООО «Т***», ООО «Г***», ИП
О*** В.В. материального ущерба, отнесённого согласно примечанию к ст. 216 УК РФ к категории «крупного
ущерба», подтверждаются заключениями
товароведческих экспертиз, документацией о принадлежности имущества.
Ссылка осуждённого
Епанчинова Ю.А. в апелляционной жалобе на то, что суд безосновательно вменил ему причинение П*** А.П. телесных
повреждений, так как на ней не было специальной одежды и она находилась в синтетической одежде, а причиной воспламенения явилась искра статического электричества, которое скопилось
на её синтетической одежде, необоснованна. Как
верно установил суд первой инстанции, причинами данного несчастного
случая послужили допущенные Юзаевым Д.А. и Епанчиновым Ю.А. нарушения требований пожарной безопасности
при производстве газоопасных работ, в связи с чем суд первой инстанции пришёл к
обоснованному выводу о наличии прямой причинно-следственной связи между действиями осуждённых и наступившими
последствиями. Кроме того, П*** А.П. не занимала должность, непосредственно
связанную с производством опасных работ, что требовало бы обязательного
использования спецодежды, нарушений либо небрежности в её действиях суд первой
инстанции правомерно не установил.
Кроме того, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, считает доказанным факт причинения ущерба ИП О*** В.В., имущество которого, находящееся в
арендованных им помещениях АЗС, было уничтожено в результате взрыва и
пожара. В основу вывода о размере
ущерба судом положены как
результаты товароведческой экспертизы, так и показания потерпевшего О*** В.В.,
свидетелей В*** Е.М., Л*** Е.В., А*** Н.Н. о наличии такого имущества.
Непризнание вещественным доказательством диска, представленного следователю
потерпевшим, не опровергает обоснованные
выводы суда первой инстанции о
причинении ущерба, не свидетельствует о выяснении таких обстоятельств, которые
исключают возможность оценки имущества. Непроведение ревизии, инвентаризации,
равно как и непредоставление первичной бухгалтерской документации о приобретении имущества не опровергают
вывода суда о наличии такого имущества в фактическом пользовании. Оснований для
признания товароведческой экспертизы в
отношении имущества ИП О*** В.В. недопустимым доказательством у суда первой
инстанции не имелось. Кроме того, суд
апелляционной инстанции отмечает, что сопоставление фотоматериалов, являющихся приложением к
протоколу осмотра места происшествия, с
показаниями допрошенных судом первой инстанции свидетелей и потерпевшего подтверждает,
что в результате пожара и взрыва было уничтожено именно то имущество, о котором
было заявлено потерпевшим, а размер
причинённого ему материального ущерба включает в себя стоимость уничтоженного
имущества, в частности, это имущество, находящееся в бухгалтерии, общей стоимостью на 9 июля
2022 года с учётом износа 112901,08 руб.
(два стола, общей стоимостью 12385,60 руб.; тумба под принтер, стоимостью
3650,40 руб., двухсекционная полка, стоимостью 2727,60 руб., односекционная
полка, стоимостью 2303,20 руб., шкаф угловой, стоимостью 5696,54 руб., шкаф
двухсекционный, стоимостью 10812 руб., системный блок Интел с монитором Самсунг, мышью,
клавиатурой, стоимостью 14833,33 руб., аппаратный телефон с факсом, стоимостью
11578,66 руб., принтер лазерный, стоимостью 9329,86 руб., калькулятор Ситезен,
стоимостью 1136,80 руб., часы настенные, стоимостью 868,26 руб., светильник
потолочный, стоимостью 849,06 руб., светильник настольный, стоимостью 1088,54
руб., папки регистратор (25 штук), общей стоимостью 5613,40 руб., радиатор,
стоимостью 7136,40 руб., модем интернет, стоимостью 3157,06 руб., пачка бумаги
(5 штук), общей стоимостью 1978,68 руб., тетрадь 96 л. (5 штук), общей
стоимостью 276,92 руб., тетрадь простая 12 л. (10 штук), общей стоимостью 78,48
руб., бланки 100 штук, общей стоимостью 40 руб., чайник электрический,
стоимостью 1594,14 руб., удлинитель (2 штуки), общей стоимостью 1554,67 руб.,
сетевой фильтр, стоимостью 1045,60 руб., краска для принтера чёрная (2
упаковки) общей стоимостью 733,34 руб., краска для принтера цветная (3
упаковки) общей стоимостью 1535,01 руб., урна для мусора, стоимостью 263,74
руб., ведро, стоимостью 439,46 руб., швабра, стоимостью 600 руб., розетка (3
штуки), общей стоимостью 175,25 руб., жалюзи, стоимостью 624 руб., ваза,
стоимостью 316,67 руб., кресло офисное, стоимостью 6378,40 руб., стул офисный
(3 штуки), общей стоимостью 2100 руб.); имущество, находящееся в магазине, общей стоимостью 163629,69 рублей
(стол с тумбой (2 штуки), общей стоимостью 8533,34 руб., системный блок Интел с монитором Самсунг, мышью,
клавиатурой, стоимостью 14833,33 руб., телефонный аппарат, стоимостью 450 руб.,
кресло офисное, стоимостью 7973 руб., стул офисный (2 штуки), общей стоимостью
1400 руб., 2 табурета, общей стоимостью 720 руб., 2 потолочных светильника,
общей стоимостью 800 руб., светильник настольный, стоимостью 1440 руб.,
принтер лазерный, стоимостью 7300 руб.,
калькулятор Ситезен, стоимостью 1040 руб., сетевой фильтр, стоимостью 1045
руб., картридж (2 штуки), общей стоимостью 872 руб., папки регистратор (30
штук), общей стоимостью 8420,10 руб., часы настенные, стоимостью 1085,33 руб.,
кассовый аппарат Элфес, стоимостью 2163,33 руб., ведро, стоимостью 549,33 руб.,
урна для мусора, стоимостью 329,67 руб., прилавок со стеклом, стоимостью
6646,40 руб., стеллаж со стеклом, стоимостью 8308 руб., стеллаж металлический,
стоимостью 4567,20 руб., тумба для раскладки товара (2 штуки), общей стоимостью
53344,80 руб., куртка зимняя спецодежда
(2 штуки), общей стоимостью 6611,20 руб., куртка летняя спецодежда (2 штуки), общей стоимостью
3638,40 руб., жалюзи, стоимостью 624 руб., розетка (4 штуки), общей стоимостью
233,66 руб., щиток-автомат, стоимостью 10000 руб., вентилятор напольный,
стоимостью 3040 руб., фильтр топливный (22 штуки), общей стоимостью 2618 руб.,
фильтр Салют, стоимостью 286 руб., фильтр топливный ВАЗ (5 штук), общей
стоимостью 595 руб., фильтр масляный (3 штуки), общей стоимостью 1374 руб.,
фильтр Салют инжекторный, стоимостью 286 руб., масло Лукойл (2 штуки), общей
стоимостью 762 руб., перчатки (87 штук), общей стоимостью 1740 руб.);
имущество, находящееся в коридоре операторской, общей стоимостью 27991,45
рублей (шкаф навесной (2 штуки), общей стоимостью 7484 руб., тумба под
огнетушители (4 штуки), общей стоимостью 2538,66 руб., тумба двустворчатая,
стоимостью 3999,20 руб., пожарный сигнальный блок, стоимостью 2757,60 руб.,
спецодежда куртка (4 штуки), общей стоимостью 7276,80 руб., ведро (2 штуки),
общей стоимостью 878,93 руб., швабра (2 штуки), общей стоимостью 1200 руб., метелка, стоимостью
336,26 руб., вентилятор напольный, стоимостью 1520 руб.); имущество,
находящееся в туалете, общей стоимостью 19239,60 рублей (унитаз с бочком, общей
стоимостью 3713,06 руб., зеркало с полкой, общей стоимостью 1011,74 руб.,
раковина с тумбой, стоимостью 7378,40 руб., обогреватель электрический,
стоимостью 7136,40 руб.); имущество, находящееся в операторской, общей
стоимостью 141078,67 руб. (стол с тумбой (2 штуки), общей стоимостью 6826,67
руб., стойка для документации угловая,
стоимостью 3162,40 руб., кресло офисное (2 штуки), общей стоимостью 12756,80
руб., стул офисный (2 штуки) общей стоимостью 1120 руб., тумбочка угловая для микрофона и бумаг, стоимостью 3162,40
руб., телевизор Мистери, стоимостью 5000 руб., антенна, стоимостью 4000 руб.,
часы настенные, стоимостью 868,26 руб., диван, стоимостью 4800 руб., контроллер
(2 штуки), общей стоимостью 29075,20 руб., кассовый аппарат, стоимостью 1730,66
руб., банковский терминал (2 штуки), общей стоимостью 14666,67 руб.,
калькулятор Ситезен (2 штуки), общей стоимостью 2080 руб., радиатор
электрический (2 штуки), общей стоимостью 29952 руб., блок питания видеокамеры,
стоимостью 602,66 руб., переговорное устройство, стоимостью 6853,34 руб.,
светильник (9 штук), общей стоимостью
14421,60 руб.); имущество, находящееся
на кухне, общей стоимостью 144674,60 руб. (холодильник Полюс, стоимостью 63988
руб., стол кухонный (2 штуки), общей стоимостью 16195,20 руб., шкаф кухонный,
стоимостью 4018,40 руб., полка настенная, стоимостью 4792,80 руб., шкаф для одежды,
стоимостью 8479,20 руб., микроволновка, стоимостью 6718,40 руб., кулер,
стоимостью 4674,66 руб., стул офисный, стоимостью 560 руб., радиатор обогрева
(2 штуки), общей стоимостью 14272,80 руб., чайник, стоимостью 1594,14 руб.,
кассовый аппарат (2 штуки), общей стоимостью 13800 руб., коробка чековой ленты
(100 штук), общей стоимостью 3085 руб., жалюзи, стоимостью 2496 руб.).
Суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу, что при
проведении сливо-наливных работ с СУГ Юзаевым Д.А. и Епанчиновым Ю.А. были
нарушены как положения нормативных
актов, регламентирующих безопасность на
опасных производственных объектах, так и соответствующие положения их
должностных инструкций. Также суд
проанализировал и показания потерпевшей П*** А.П., представителя потерпевшего Б***
С.Н., свидетелей К*** В.А., Б*** И.Н., К*** А.М., А*** А.В., Г*** М.В., М*** М.И., З*** Е.А. о
порядке осуществления сливо-наливных
работ. Суд апелляционной инстанции
соглашается с мотивированным выводом суда первой инстанции, что Юзаев Д.А.,
будучи водителем цистерны, должен был принять меры к её
заземлению, а Епанчинов Ю.А. как
оператор АГЗС — присоединить шланги, проверить исправность и надёжность соединительных рукавов,
убедиться в надёжности закрепления резьбового соединения сливных рукавов,
принять меры к устранению нарушений в
работе оборудования и при ведении технологического процесса. Положения
нормативных актов, должностных инструкций, которые были нарушены осуждёнными, верно установлены судом первой
инстанции, о чём дано мотивированное
обоснование в приговоре со ссылкой на конкретные нормы права и должностных инструкций.
Доводы осуждённого Епанчинова Ю.А. в апелляционной жалобе,
что причиной возникновения пожара и взрыва явилось несоблюдение положений
законодательных актов директором ООО «Г***» Л*** А.К., обсуждению не подлежат,
поскольку в силу положений ч.1 ст. 252 УПК РФ
судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и
лишь по предъявленному ему обвинению, Л*** А.К. обвиняемым по настоящему
уголовному делу не являлся.
Оценивая доводы осуждённого Епанчинова Ю.А., что он не состоял в трудовых отношениях
с ООО
«Г***», не был ознакомлен с должностной инструкцией оператора АГЗС, а также с ним не проводился инструктаж, суд апелляционной инстанции,
соглашаясь с позицией суда первой инстанции, считает, что наличие трудовых
отношений подтверждается приказом о приёме Епанчинова Ю.А. на работу в
указанную организацию от 01 мая 2022 года, трудовым договором от 01 мая 2022
года, заявлением Епанчинова Ю.А., которые Епанчиновым Ю.А. в гражданском порядке не оспаривались, и более того, он на основании данных документов получал пособие по временной нетрудоспособности. Кроме того,
суд апелляционной инстанции отмечает, что согласно ст. 61 ТК РФ трудовой договор вступает в силу в том числе
и со дня фактического допущения работника к работе с ведома и по поручения
работодателя, и с этого дня на него распространяются не только права, но и
обязанности работника. Те
обстоятельства, что Епанчинов Ю.А.
подчинялся внутреннему распорядку,
осуществлял работу на АЗС на постоянной основе, в соответствии с
графиком, получал заработную плату, осуществлял работу оператора АЗС,
подтверждаются не только показаниями самого Епанчинова Ю.А., но и показаниями
допрошенных судом первой инстанции потерпевшей П*** А.П., представителя потерпевшего Л*** А.К.,
свидетелей М*** М.И., А*** М.С., Л***
Е.В. Также суд первой инстанции пришёл к
верному выводу об ознакомлении Епанчинова Ю.А. с должностной инструкцией
оператора АЗС, что подтверждается как его показаниями в суде первой инстанции, так и изложенными им в
апелляционной жалобе сведениями о совершённых им при проведении сливо-наливных
работ действиях, соответствующих должностным обязанностям оператора АЗС:
проверил оборудование, приборы, средства защиты, устройства, постоянно
находился на рабочем месте, осуществлял контроль за давлением и уровнем СУГ в
автоцистерне и приёмном резервуаре. Проведение же с Епанчиновым Ю.А. инструктажа и обучения подтвердили в
судебном заседании свидетели К*** В.А.,
Б*** И.Н.
Вопреки доводам апелляционных жалоб осуждённых, суд первой
инстанции дал верную оценку показаниям осуждённых, что они совершили действия, входящие в круг их
обязанностей, в частности о том, что Юзаев Д.А. заземлил автоцистерну, а Епанчинов Ю.А. проверил оборудование, надёжность соединения
шлангов с узлом слива СУГ, а далее
постоянно контролировал процесс
сливо-наливных работ, и обоснованно пришёл к выводу о несоответствии
данных показаний фактическим обстоятельствам дела. Так, отсутствие заземления
автоцистерны, которое должен был обеспечить Юзаев Д.А., подтверждается
показаниями потерпевшей П*** А.П., подсудимого Епанчинова Ю.А., показаниями
свидетелей Б*** А.С., З*** В.В., К*** С.В.
в той части, что на месте
происшествия имелись два
вкопанных в землю металлических треугольника — заземление на АГЗС, заземления
от цистерны обнаружено не было, а также данный факт подтверждается протоколом
осмотра места происшествия. Показания
Епанчинова Ю.А. об осуществлении им
постоянного контроля за сливом газа опровергаются показаниями потерпевшей П*** А.П., согласно
которым Епанчинов Ю.А. находился вместе
с ней в операторской, а также
содержанием просмотренной в суде первой инстанции видеозаписи,
свидетельствующий, что Епанчинов Ю.А. совместно с П*** А.П. вышли из помещения
операторской незадолго до происшествия, а на протяжении предшествующих 35-40
минут Епанчинов Ю.А. около цистерны не находился. Кроме того, заключением судебной инженерно-технической экспертизы подтверждено, что причиной утечки СУГ явился
срыв соединительного рукава в месте соединения шланга с узлом слива, в
результате необеспечения работоспособности соединения (неполной фиксации
сливного рукава на резьбовом соединении узла слива автоцистерны), за что нёс
ответственность Епанчинов Ю.А., а воспламенение газовоздушной смеси,
образовавшейся в результате разгерметизации, произошло от разряда статического
электричества, в результате отсутствия соединения заземляющего проводника
автоцистерны с заземляющим устройством АГЗС, за
заземление автоцистерны нёс ответственность Юзаев Д.А.
Проверены
судом первой инстанции и получили должную оценку доводы стороны защиты,
приведённые также и в апелляционных жалобах осуждённых, что в случае незаземления колесного транспортного
средства функции заземления на себя
принимают рукава, и данная конструкция обеспечивает безопасную
эксплуатацию. При этом осуждённые и их защитники ссылаются на
показания свидетелей о наличии заземления в рукавах, а также на справку АНО
«Федеральный экспертно-криминалистический центр». Между тем, данная позиция
стороны защиты опровергается как
положениями нормативно-правовых актов, предусматривающих обязательное
заземление колёсного транспортного средства, так и показаниями эксперта Г***
А.А. в судебном заседании. Информационная справка АНО «Федеральный
экспертно-криминалистический центр», представленная суду стороной защиты,
заключением эксперта не является, фактически представляет собой описание характеристик автомобиля МАЗ с
цистерной с указанием контуров заземления.
Суд
апелляционной инстанции признаёт несостоятельными доводы апелляционной жалобы
осуждённого Епанчинова Ю.А., а также
доводы осуждённого Юзаева Д.А., защитников Серова М.Ю., Николаева Ю.Г.
непосредственно в суде апелляционной инстанции, что причиной срыва рукава явилась неисправность резьбового
соединения, неисправность самой автоцистерны. В опровержение данной
позиции защиты суд первой инстанции верно сослался как на
исследованную документацию о возможности использования цистерны (бочки) для соответствующих
целей (наличие регистрации в Госгортезнадзоре, проведение технического
освидетельствования, гидравлического испытания), так и на осуществление 9 июля
2022 года непосредственно перед выездом осмотра транспортного средства,
проведения проверки его технического состояния. Допрошенные в судебном
заседании представитель потерпевшего Б*** С.Н., свидетели К*** В.А., Б*** И.Н.,
К*** А.М., А*** А.В. также подтвердили, что сосуд прошёл все испытания,
пригоден к работе, резьбовые соединения были в порядке, сосуд
укомплектован двумя новыми шлангами,
которые регулярно проверялись. Кроме того, как верно отметил суд первой
инстанции, Епанчинов Ю.А., не убедившись
в исправности резьбового соединения, не должен был начинать процесс
слива СУГ. Ссылка стороны защиты, что в результате непосредственного осмотра предметов в судебном заседании было
установлено, что резьбовое соединение на паровой фазе имеет мало витков, не
обеспечивается герметичность, не свидетельствует о неисправности такого
соединения изначально, поскольку транспортное средство при выезде было
осмотрено и проверено и, кроме того, в результате взрыва резьбовое соединение
подвергнуто термическому воздействию.
В
апелляционной жалобе осуждённый Епанчинов
Ю.А. указывает и на то, что
причиной происшествия стала неисправность (отсутствие) предохранительных
клапанов либо их неправильная работа. Данные
обстоятельства проверены судом первой инстанции, доводам стороны защиты дана надлежащая оценка.
Как правильно указал суд, исправность клапанов подтверждается актом ревизии и ремонта
предохранительных клапанов, проведение осмотров, обслуживание и ремонт которых
производился по графику. Об исправности
клапанов показали в суде свидетели К***
В.А., К*** А.М., Б*** И.Н. Согласно выводам судебной инженерно-технической экспертизы и
показаниям эксперта в судебном
заседании внезапная
разгерметизация места соединения шланга с узлом слива и взрыв газа могли
произойти при корректной (исправной) работе клапанов на АГЗС. При этом
установлено, что причиной утечки явился срыв рукава в результате его неполной
фиксации на резьбовом соединении. Доводы
о том, что очевидцы не видели на месте происшествия признаки работы клапанов,
не свидетельствует об их неработоспособности, поскольку находившие на месте
происшествия лица не являются
специалистами, а с учётом сложившейся опасной обстановки и не могли увидеть.
Вопреки
доводам жалобы осуждённого Епанчинова Ю.А.
верным является вывод суда первой инстанции, что он не принял меры к
устранению нарушений в работе оборудования, что подтверждается как показаниями
потерпевшей П*** А.П. о нахождении
Епанчинова Ю.А. вместе с ней в
операторской, а не рядом с цистерной, а также обоснованно суд сослался и на
показания свидетеля З*** Е.А.,
подтвердившего, что при сливе СУГ с той
же бочки ранее происходил срыв шланга, но, поскольку З*** Е.А.
находился рядом, то закрыл кран, устранил неисправность, слив СУГ далее
был продолжен.
Доводы
осуждённого Юзаева Д.А. в апелляционной жалобе относительно того, что в его обязанности не входило присоединение
шлангов, эти действия должен был совершить Епанчинов Ю.А., также именно
Епанчинов Ю.А. должен был проверить все соединения и контактное заземление,
предотвращающее появление искр от
статического напряжения, не опровергают мотивированный вывод суда первой
инстанции о совершении осуждённым Юзаевым Д.А. преступных действий, которые и
состояли в том, что он вопреки положениям законодательства и собственной
должностной инструкции
самостоятельно подсоединил
сливные рукава к запорной арматуре
цистерны, допустив неполную фиксацию рукава на резьбовом соединении узла
слива, а также не заземлил автоцистерну,
что и стало причиной срыва рукава, образования газовоздушной смеси, её
воспламенения, взрыва.
Ссылка
Епанчинова Ю.А. в апелляционной жалобе
на неверное изложение в приговоре
показаний свидетелей фактически сводится к несогласию с оценкой доказательств, которую
дал суд первой инстанции. Замечания на
протокол судебного заседания,
содержащиеся в апелляционной жалобе осуждённого, рассмотрены в установленном порядке, о чём вынесено
мотивированное постановление.
Отказывая
в удовлетворении ходатайства стороны защиты о назначении комплексной
экспертизы, в том числе и для разрешения вопросов о влиянии отсутствия
специальной одежды и обуви, средств защиты у П*** А.П. и Епанчинова Ю.А. на
степень причинённого вреда, суд первой инстанции принял мотивированное
решение. При этом суд апелляционной
инстанции считает необходимым отметить,
что заключение эксперта является одним
из доказательств, не имеет преимущества перед другими доказательствами,
подлежит оценке в совокупности с иными доказательствами. Мотивированное
суждение относительно вопросов, которые сторона защиты предлагала поставить перед экспертом, содержится в
приговоре.
Доводам стороны защиты о необъективном расследовании
уголовного дела судом первой инстанции также дана надлежащая оценка, с которой
соглашается и суд апелляционной
инстанции. То обстоятельство, что уже в ходе судебного разбирательства стало
известно о наличии изъятых в ходе следственных действий предметов, хранящихся в помещении
Управления СУСК по Ульяновской области вместе с протоколом осмотра места
происшествия, не приобщённых к материалам уголовного дела, не свидетельствует о
таких нарушениях, которые влекли бы невозможность принятия судом решения по
делу. Как следует из протокола судебного заседания, данные предметы были осмотрены непосредственно в судебном
заседании, участникам процесса предоставлена возможность ознакомиться с
процессуальным документом, заявить
ходатайства в отношении данных предметов, что стороной защиты и было
реализовано.
Предусмотренных законом оснований для возвращения
уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, вопреки доводам стороны защиты, у суда первой инстанции не
имелось.
Ссылка защитника Серова М.Ю. на судебную практику по
аналогичным уголовным делам
безосновательна, в настоящем деле судом оценивались доказательства, имеющие
отношение к конкретному уголовному делу. Преюдициального значения решения,
вынесенные по иным уголовным делам, не имеют.
Кроме того, суд первой инстанции пришёл к обоснованному
выводу и в той части, что, несмотря на наличие нарушений, связанных с работой
АГЗС (отсутствие разрешительной документации, невнесение сведений об объекте в
реестр опасных производственных объектов), необеспечением работников
спецодеждой, данные нарушения в
причинно-следственной связи с
наступившими последствиями не состоят.
Суд апелляционной инстанции полагает, что суд первой инстанции пришёл к правильному выводу
о виновности осуждённых в преступлении.
Данный вывод соответствует фактическим обстоятельствам дела, основан на
всесторонне, полно и объективно
исследованных в судебном заседании доказательствах, получивших оценку
суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ и приведённых в приговоре.
Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной судом первой
инстанции, не ставит под сомнение правильность вывода суда о виновности Епанчинова
Ю.А., Юзаева Д.А., не свидетельствует об односторонности судебной оценки
доказательств, не является основанием для отмены или изменения приговора.
Судебное разбирательство проведено объективно и всесторонне,
с соблюдением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон и
выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения дела
обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в
том числе места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий
преступления, а сторонам суд создал необходимые условия для исполнения их
процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, которыми они
реально воспользовались. Заявленные
сторонами ходатайства разрешены, по ним
приняты мотивированные решения. Каких-либо данных о необъективности председательствующего,
обвинительном уклоне либо сведений о нарушении принципов равенства и
состязательности сторон, предвзятом отношении к той или иной стороне, протокол судебного заседания также не содержит.
Действия Епанчинова Ю.А., Юзаева Д.А. судом первой инстанции
правильно квалифицированы по ч.1 ст. 217 УК РФ — нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных
объектов, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью
человека и крупный ущерб. Квалификация действий осуждённых в приговоре
мотивирована, основана на совокупности исследованных доказательств, каких-либо
взаимоисключающих выводов при этом не допущено.
При назначении Епанчинову Ю.А., Юзаеву Д.А. наказания были
учтены все имеющие значение для определения вида и размера наказания
обстоятельства: характер и степень общественной опасности совершённого
преступления, данные о личности, влияние
назначенного наказания на исправление осуждённых, смягчающие наказание
обстоятельства. Каких-либо иных обстоятельств, помимо признанных судом первой
инстанции, обуславливающих смягчение наказания, судом апелляционной инстанции
не усматривается. При назначении
наказания судом первой инстанции было также учтено, что осуждённые
характеризуется положительно, а при определении размера штрафа суд также принял во внимание имущественное положение осуждённых и их
семей, возможность получения ими заработной платы или иного дохода. Вопреки
позиции защитника Серова М.Ю. в суде апелляционной инстанции при назначении
наказания Юзаеву Д.А. суд первой инстанции учёл его состояние здоровья, наличие
инвалидности как обстоятельства, смягчающие наказание.
Назначенное осуждённым наказание отвечает требованиям ст.ст.
6, 43, 60 УК РФ, является справедливым, то есть соответствующим характеру и
степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и
личности виновных.
Относительно доводов апелляционной жалобы осуждённого Юзаева
Д.А. о незаконности решения суда первой инстанции в части уничтожения вещественных доказательств (металлическая муфта с фрагментом
резинового рукава, металлическое соединение с накидной гайкой и фрагментом
обгоревшего рукава, металлическое соединение в виде цилиндра, системный
видеорегистратор, металлические
фрагменты сливного механизма цистерны, металлические винтовые крышки), хранящих
при материалах уголовного дела, суд апелляционной инстанции считает, что
поскольку данные предметы не представляют материальной ценности, не были
истребованы сторонами, суд принял в
отношении данных предметов верное решение, соответствующее положениям ч.3 ст.
81 УПК РФ.
Вместе с тем суд апелляционной инстанции считает, что приговор подлежит изменению в
части решений, принятых судом по итогам рассмотрения гражданского иска ООО
«Симбирск нефтепродукт» о возмещении
ущерба, а также гражданского иска
Паниной А.П. о взыскании компенсации морального вреда.
Так, рассматривая гражданский иск ООО «С***» к ООО «Т***», ООО «Г***» о взыскании в
солидарном порядке причинённого
материального ущерба в сумме 9291114 рублей, судом первой инстанции были
существенно нарушены требования процессуального закона. Настоящий иск ООО «С***» был предъявлен к двум ответчикам –
юридическим лицам. В соответствии с разъяснениями, содержащимся в п.п. 4, 17, 18, 20 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 13 октября 2020 года №23 «О практике рассмотрения
судами гражданского иска по уголовному
делу» при принятии на стадии судебного разбирательства гражданского иска суду следовало вынести постановление о признании гражданским ответчиком; допустить к участию в
процессе лицо, полномочия которого на ведение дела от имени юридического лица
подтверждены соответствующими документами; разъяснить гражданскому ответчику и
его представителю права, обязанности и ответственность в судебном
разбирательстве; выяснить, признаёт ли гражданский ответчик (его представитель)
гражданский иск.
Однако, как следует из материалов уголовного дела и
протокола судебного заседания, ООО «Г***» гражданским ответчиком признано не
было, участвующий в судебном заседании представитель потерпевшего Л*** А.К. –
адвокат Зартдинов Р.С. не имел полномочий на представление интересов
юридического лица, в силу чего и не
признавался представителем
гражданского ответчика, сведения
о направлении исковых заявлений потерпевших в адрес ООО «Г***» отсутствуют,
отношение ООО «Г***» к заявленным требованиям судом первой инстанции не выяснено. Имеющаяся в материалах уголовного дела распечатка
положений ст. 54 УПК РФ, содержащая подпись неизвестного
лица и печать ООО «Г***», не может восполнить несовершение судом вышеперечисленных
действий, поскольку не даёт оснований считать, что данное лицо было
уполномочено от имени юридического лица представлять его интересы.
Поскольку судом первой инстанции при разрешении исковых
требований ООО «С***» были существенно
нарушены процессуальные нормы, а взыскание осуществлено в солидарном порядке,
допущенные нарушения неустранимы в суде апелляционной инстанции, решение суда
подлежит отмене с направлением в данной
части иска ООО «С***» на новое судебное разбирательство в порядке гражданского
судопроизводства.
Также, отказывая в удовлетворении исковых требований
потерпевшей П*** А.П. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой
инстанции указал, что П*** А.П. как
пострадавшей в результате аварии на опасном производственном объекте выплачено
страховое возмещение в размере 1020000
рублей за причинённый вред здоровью,
после проведена выплата ещё 600000 рублей, и выплатой страхового возмещения был
компенсирован моральный вред за причинённые страдания в результате причинённого
вреда здоровью. При этом суд сослался на
положения п. 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации» от
15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации
морального вреда» о том, что если гражданская ответственность владельца
источника повышенной опасности застрахована по договору добровольного
страхования гражданской ответственности, предусматривающему при наступлении
указанного в договоре события (страхового случая) выплату компенсации
морального вреда третьим лицам (выгодоприобретателям), суд, определив размер
компенсации морального вреда в пользу истца в соответствии со статьями 151
и 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации, взыскивает ее со страховщика в
пределах страховой суммы, установленной этим договором; оставшаяся сумма
компенсации морального вреда на основании статьи 1072
Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит взысканию с владельца
источника повышенной опасности.
Однако данное решение суда первой инстанции основано на
неверном применении норм права.
Выплаченные П*** А.П. профессиональным объединением страховщиков
денежные суммы представляли собой не
страховое возмещение, а являлись компенсационными выплатами, предусмотренными
ст.ст. 14, 15 Федерального закона от 27 июля 2010 года №225-ФЗ «Об обязательном
страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за
причинение вреда в результате аварии на опасном объекте», и были перечислены потерпевшей именно вследствие того, что
договор обязательного страхования гражданской ответственности заключён не был.
Выплата компенсации морального вреда предусмотрена положениями ст.ст. 151, 1064,
1079, 1099, 1100, 1101 ГК РФ, и как разъяснено в п.13 постановления Пленума
Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2020 года №23 «О практике
рассмотрения судами гражданского иска по
уголовному делу» и в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 26 января 2010 года №1 «О
применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по
обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» компенсация морального вреда осуществляется в
денежной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда и независимо
от вины причинителя вреда, если вред жизни или здоровью причинён источником
повышенной опасности; поскольку
потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает
физические и нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда
предполагается, установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации
морального вреда.
Кроме того, как следует
из заключения о характере вреда и размере компенсационной выплаты при
причинении вреда здоровью (Т.10 л.д.70)
при определении размера компенсационных выплат, подлежащих перечислению
потерпевшей П*** А.П., принимался во
внимание норматив, исчисляемый
исходя из выставленного ей
диагноза, без учёта причинённого морального вреда. А в
соответствии с п.4 ч.8 ст.8
Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской
ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате
аварии на опасном объекте» страховщик не
возмещает моральный вред.
При таких обстоятельствах
решение суда первой инстанции об отказе П*** А.П. в удовлетворении
исковых требований о компенсации морального вреда не соответствует закону, подлежит отмене.
Вместе с тем, учитывая, что иск предъявлен П*** А.П. к ООО «Т***» и ООО «Г***»,
а по изложенным выше обстоятельствам суд апелляционной инстанции признал, что существенным образом
нарушены процессуальные права ООО «Г***» при разрешении гражданских исков, дело в части разрешения данных требований П***
А.П. также подлежит передаче на новое судебное разбирательство в порядке
гражданского судопроизводства.
Существенных нарушений требований УПК РФ, влекущих отмену
или изменение приговора по иным основаниям, по делу не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13,
389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
приговор Новоспасского районного суда Ульяновской области от
28 декабря 2023 года в отношении Епанчинова
Юрия Александровича, Юзаева Дениса Александровича изменить:
— в части решения о взыскании с ООО «Т***», ООО «Г***» в
пользу ООО «С***» в солидарном порядке в
возмещение ущерба 9291114 рублей, а также
в части решения об отказе в
удовлетворении гражданского иска П*** А.П. к ООО «Т***», ООО «Г***» о взыскании
компенсации морального вреда приговор отменить и передать дело в данной части
на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе суда в порядке гражданского судопроизводства.
В остальном этот же приговор в отношении Епанчинова
Юрия Александровича, Юзаева Дениса Александровича оставить без
изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.
Апелляционное постановление может быть обжаловано в
кассационном порядке по правилам главы 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по
уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи
кассационной жалобы или представления:
— в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу
итогового судебного решения через суд первой инстанции для рассмотрения в
предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ порядке;
— по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд
кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями
401.10-401.12 УПК РФ порядке.
Лицо, в отношении которого вынесено итоговое судебное
решение, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом
кассационной инстанции.
Председательствующий
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |