Основная героиня

Ульяновск. Октябрь 1926 года. Труппа городского драматического театра давно сформирована, идут репетиции, запаздывают только главные герои – он и она, обозначенные в рекламном листке театрального сезона как «герой, герой-резонёр» и «основная героиня» – Дмитрий Павлович Речной (1884–1971) и Людмила Андреевна Ямщикова (1893–1978).

Эта «героическая» супружеская пара, ранее работавшая с главным режиссёром Ульяновского театра Вадимом Валериановичем Образцовым, была приглашена им продолжить совместную работу на новом месте в прежних сценических амплуа. Если в оперном искусстве амплуа артиста до сих пор находится в прямой зависимости от типа голоса, иначе героини не были бы подчас столь тучны, то современная драма свободна и универсальна, хотя и не отменила наличие соответствующих внешних данных при распределении ролей. Старый добрый театр отличался строгостью в соблюдении своих правил, и ульяновская героиня соответствовала его требованиям. Ямщикова обладала статью, была высока, стройна, симпатична, к тому же начитанна и умна. Она уже десять лет «служила» героиней, исполняя ведущие роли классического репертуара, и занималась литературной работой под псевдонимом Арт. Феличе. Думаю, редкая востребованная актриса сочиняет исторические романы о древнем Египте или французской революции. Обычно актёры начинают писать в определённом возрасте и при сложившихся обстоятельствах. Наша героиня, оставив театральную сцену, тоже напишет автобиографическую повесть «Актриса». Конечно, это не бестселлеры Ф.Г. Раневской, которая, кстати, встречала Людмилу Андреевну в театре Ростова-на-Дону в 1918-м, и тем не менее «Актриса» – это прекрасный материал по истории театра первой половины ХХ века со множеством имён и судеб, рассказ о себе с интересными воспоминаниями и об ульяновском сезоне 1926–1927 годов. Но лучше по порядку…

Она родилась в Петербурге 19 ноября 1893 года. Отца не помнила. Её мать Маргарита Владимировна Ямщикова (1872–1959), автор историко-биографических книг для юношества о Микеланджело, Данте, Шиллере, Бетховене, Надсоне, Андерсене, Лермонтове, Брюллове, писавшая под мужским псевдонимом Ал. Алтаев, ушла от супруга с шестимесячной Людмилой, «убедившись в глубокой ошибке своего брака». Вспоминая этот период, она писала: «Разойдясь с мужем, я боялась, что он украдёт у меня дочь, и поэтому никогда не оставляла её с прислугой. Уходить по делам надо было довольно часто, и я таскала её с собой по редакциям. Иногда мне приходилось пробыть где-нибудь до позднего вечера, и тогда я приводила ребёнка в «Игрушечку» и оставляла на попечение Александры Николаевны».

Частыми посетителями Александры Николаевны Толиверовой, руководившей журналом, были Полонский, Мамин-Сибиряк, Щепкина-Куперник, Верещагин, на которых маленькая девочка смотрела как на добрых дядей и тётей, предпочитая играть с детьми Толиверовой – с Толей, больше с Верой, откуда и псевдоним издательницы.

В шесть лет Людмилу отдали в закрытое Демидовское училище коммерческого направления, туда можно было устроить ребёнка и без отцовского разрешения, потом учёба в гимназии Шаффе, успешное её окончание в 1911 году и поступление на естественный факультет Бестужевских курсов. Поступила без посторонней помощи, несмотря на то, что одной из учредительниц первого высшего учебного заведения для женщин в России была её родственница Анна Павловна Философова. Обучение точным наукам длилось недолго. Девушку манил театр, и интерес к нему был наследственным.

Дед Людмилы – Владимир Дмитриевич Рокотов (1837–1900), титулярный советник, предводитель Великолукского уездного дворянства, крупный псковский землевладелец – оставил прежнюю жизнь ради любви к театру. В начале, когда был богат, редактировал газету «Киевский вестник», открыл общедоступную библиотеку, содержал антрепризы в Киеве, Новочеркасске. В былые времена у него на дому выступал оперный тенор Ф.П. Комиссаржевский, отец знаменитой актрисы, собирались художники, артисты, проживала с семейством Анна Петровна Маркова-Виноградская, больше известная под фамилией Керн. Потом, постоянно нуждаясь в деньгах, он немного писал для журналов, режиссировал в любительских труппах, служил актёром и закончил карьеру в Александринском театре на ролях второго плана.

Бывшая бестужевка решила показаться сразу в три школы – в Императорскую при Александринском театре – в класс Ю.М. Юрьева, Суворинскую – в класс М.Г. Савиной и в Школу сценического искусства А.П. Петровского.

«А подготовки никакой! – вспоминает она. – Помнилось что-то с детства, когда, прицепив в виде шлейфа материнский плащ, разыгрывались в одиночестве невероятные трагедии. Некая прекрасная королева, например, тайно любит рыцаря. Но рыцарь, вместе со всеми, считает её злой и коварной. Он с презрением проходит мимо неё, умирающей за него же, или за «великое правое дело»…

«Жанна Д’Арк», «Леди Макбет» – также излюбленные темы гимназистки с первых до последних классов. Кроме материнского плаща, «спектаклю в одиночестве» помогал целлулоидовый разрезательный нож – великолепный кинжал, меч, разящий Олоферна, или оружие Жанны Д’Арк.

Весьма удобными партнерами оказывались три гипсовых бюста. Первый – «Гермес» Праксителя на роли героев, с могучими плечами, на них так хорошо было положить руки или голову в любой патетической сцене. Второй – «Антиной» (без плеч), друг, брат, вообще – доброжелательный «резонёр». И, наконец, ехидный злодей – «Вольтер» Гудона. Женщины «воображались» или заменялись косяками дверей и углами шкафов».

Людмила прошла творческий конкурс везде, куда пробовалась, учиться мастерству решила у А.Н. Петровского и примкнувшей к нему позже М.Г. Савиной.

В программе обучения сильнейшей сценической школы Петербурга было записано: «Школа сценического искусства ставит своей задачей дать основательное и возможно полное специальное образования лицам, посвящающим себя на службу театру, и воспитать в них работоспособных и здоровых художников сцены. Руководители считают своим первым долгом всесторонне и глубоко совестливо ознакомиться со способностями каждого из учащихся, чтобы иметь нравственное право – одних вовремя удержать от бесплодных стремлений по неверно избранному пути, других же окрылить и поддержать в их истинном призвании и затем по мере возможности облегчить им первые шаги служения родному Театру».

Обучение в театральных школах интересно во все времена, это особые предметы, увлекательные уроки мастерства, встречи с выдающимися артистами, участие в массовых сценах больших театров. Потом на смену беззаботному дружескому студенчеству приходит менее восторженная реальность. Причём хочется заметить, что в начале ХХ века честолюбивым актрисам с амплуа «основной героини» было особенно тяжело, т. к. наряды своих героинь они готовили сами. Правда, в некоторых театрах «оплачивали амортизацию за использование в спектаклях собственного гардероба актёров».

После окончания школы Петровского Людмилу пригласили работать в Харьков. Первая профессиональная труппа во главе со знаменитым тогда Н.И. Синельниковым встретила молодую героиню весьма доброжелательно. Она работает над «Антигоной» Софокла, играет королеву-мать в «Гамлете» и Эсфирь в «Уриэле» с Блюменталь-Тамариным.

С тонкой иронией описывает Людмила Андреевна свои первые театральные шаги на профессиональной сцене:

«Итак, молодая актриса играла королеву в «Гамлете» и никого не восхитила своим исполнением роли, хотя пробовала восхитить. В один прекрасный вечер она пустила в ход такой «вольтаж», что в предсмертных муках последнего акта завопила на весь театр. Андрей Павлович укорил за такой «экспромт». С тех пор опыт «чрезмерных переживаний» на сцене остался её темным пятном, неизменно вызывающим краску на лице».

Когда в Ульяновске представ ляли «Неизвестную» А. Биссос новой героиней сезона, зрители, видевшие эту известную пьесу, с недоумением ожидали обозначенного в авторских ремарках «крика», но героиня терпела до последнего акта, и когда позволила себе этот эмоциональный всплеск, то зал рукоплескал. В ульяновской газете «Пролетарский путь» незамедлительно появилась рецензия:

«Вытащили откуда-то старую, как мир, заплесневелую и заигранную когда-то до бесчувствия на подмостках провинциальных театров пьесу, не стряхнули с неё даже «пыль веков» и втиснули в общую колоду нашего незатейливого репертуара… И всё-таки, когда посмотришь эту пьесу и сравнишь её простой естественный язык, её отвечающий содержанию ритм и постановку, без попыток «мудрствовать лукаво», с постановками, часто претендующими на «столичность», изобилующими неубедительными условностями и чуждым ещё массовому зрителю конструктивизмом, то это сравнение бывает нередко не в пользу последних… Этим, конечно, мы не говорим о каких-либо достоинствах рецензируемой пьесы. Но то что она дошла до зрителя, объяснить можно, во-первых, ясностью и «экстра»-сочностью сюжета и, во-вторых, прекрасным исполнением… Ни одна и ролей не удалась Ямщиковой так хорошо, как роль Жакелины. С громадным темпераментом, тонко оттеняя душевную борьбу жены, любовницы, матери и преступницы, она вложила в исполнение большой запас своих творческих способностей, буквально приковав к себе внимание зрителя…».

После этого спектакля «основную героиню» стали именовать «любимицей Ульяновска».

Уже в первые годы для участия в бенефисах её приглашают Леонтович, Рощина-Инсарова, Сумбатов-Южин. Она выступает в Тифлисе, Владикавказе, Баку. Хорошие роли, знаменитые партнёры и даже преподавание мастерства для начинающих во втором Харьковском сезоне. Один из учеников Людмилы, будущий режиссёр, станет постановщиком «Крупенички» – пьесы, которую она напишет для детского театра. В 1916 году произойдет ещё одно важное событие в жизни «героини». Она выйдет замуж за Константина Дмитриева. Они встретятся на Псковщине в усадьбе Лог Гдовского уезда, куда, начиная с 1895 года, Ямщиковы выезжали почти каждое лето. Костя был последним владельцем богатого соседнего имения Пестка. Его отец известный врач С.Ф. Дмитриев принимал участие в лечении наследника русского престола царевича Алексея. Жизнь молодожёнов не могла быть безоблачной и гладкой, ибо они часто и подолгу находились вдали друг от друга. У актрисы случались увлечения, а с 1925-го по 1939 год в её жизнь вошёл артист Д.П. Речной, хотя Костя оставался первой и последней любовью Людмилы Андреевны. Встретившись перед самой войной, они были счастливы, как тогда, на Псковщине.

Но это опять длилось недолго. Будучи в запасе, Константин Дмитриев примкнул к добровольческой группе казаков цирка Туганова и погиб под Москвой в 1941 году, когда его эскадрон направили против фашистских танков. После его смерти Людмила Андреевна Ямщикова-Дмитриева завела дневник, сохранились 23 «амбарные» книги, где каждая запись стала своеобразным разговором с погибшим мужем.

После Харькова, Ростова-на-Дону было несколько сезонов в московских театрах Корша и Паскар, гастрольные поездки в коллективе Малого театра, потом опять Курск, Иваново-Вознесенск и, наконец , Ульяновск…

Да, это был всего один сезон, который Людмила Андреевна запечатлела в своих воспоминаниях «Актриса», и множество прекрасных ролей – Лукреция Борджиа в одноимённой пьесе и Мария Тюдор в «Кровавой королеве» Гюго, Леди Мильфорд в «Коварстве и любви» Шиллера, крепостная Катерина в «Праве первой ночи» Шевченко, Тереза Ракен в «Мести» Золя, причём в этом спектакле она выступала и как режиссёр-постановщик. В Ульяновском театре ставили Шекспира, Дюма и Джека Лондона, Грибоедова, Гоголя, Мережковского, Толстого, Тургенева, Эрдмана и Сабурова.

Репетиционный период театра двадцатых годов был предельно сжат, каждые две недели в репертуаре появлялись новые пьесы. Огромная роль в те времена отводилась суфлёрам, в воспоминаниях «основной героини» сказано много тёплых слов о них, о костюмерах и других театральных служащих.

«Но кто стяжал самую широкую славу в Ульяновске, это – Речной, – пишет Людмила Андреевна. – Однажды улицы города запестрели огромными анонсами:

«Кино-театр «Красная звезда». Смотрите все! Сегодня в картине «МАТЬ» участвует артист Ульяновского Большого театра Д.П. Речной».

Даже Горький не всегда упоминался в рекламных объявлениях. С такой «славой», конечно, никто не мог подумать соревноваться в ульяновской труппе!»

Фотогеничное лицо Речного (сценический псевдоним Дмитрия Павловича Христофорова), его «типаж» приглянулись создателям фильма, и он успешно снялся в роли жандармского полковника. Сама героиня избегала кинематограф. Новое искусство, короткие сцены, крупные планы смущали Ямщикову в молодости, а в старости уже не приглашали сниматься, но по этому поводу она никогда не расстраивалась, ведь в её жизни в полной мере присутствовало «старое искусство» – литература.

В 18 лет состоялась её первая самостоятельная публикация под псевдонимом Арт.Феличе. Это имя Овода в одноимённом романе Э. Войнич, так потрясшем умы молодых людей начала ХХ века. Поэма называлась «Свет вечерний» и была о романтической любви юных Иллиса и Оттео, принадлежавших к разным враждующим племенам.

«И законом воспрещалось

Брать себе жену-подругу

Из соседнего народа.

Не послушавший завета

Изгонялся из селенья

Навсегда с великим гневом».

В первой редакции поэма посвящалась Косте Дмитриеву, в последующих переизданиях «Посвящается Гдовскому уезду» – «родине души» – Логу.

Если летом не предполагалось гастролей, актриса спешила на Псковщину в «благословенный Лог», который служил местом отдыха и творческой лабораторией матери и дочери Ямщиковых.

В Логу написаны «Багровый Хамсин», «Изгнанники Новой Каледонии», «Под знаменем Гарибальди». В 20-е годы в «Библиотеке юного пионера» вышли небольшие книжечки Арт. Феличе:

«Через моря, реки, океаны» – об изобретателе первого в мире колёсного парохода Роберте Фултоне, «Пойманный луч» – о французском художнике и разработчике первого практического способа фотографии Луи Дагере, «Мировой язык» – об изобретателе электромеханического телеграфного аппарата и кода Самуиле Морзе, «Победитель невидимой армии» – об учёном, основоположнике современной микробиологии Луи Пастере и ряд других рассказов о знаменитых людях. Кроме оригинальных произведений, Людмила Ямщикова занималась переработками иностранных повестей и романов, до сих пор переиздаётся повесть из времён каменного века «Руламан» В.Ф. Вейланда в переработке для детей Арт. Феличе под редакцией Ал. Алтаева. В 1950–60-е годы в издательстве «Детская литература» вышли романы «Морские нищие» – из истории Нидерландов XVI века и «Клуб тётушки Сидони» – о событиях английской буржуазной революции XVII века.

Книги будут переиздаваться, переведутся на армянский и латышский языки, а их автора примут в Союз писателей СССР. А вот театрального звания она не получила, хотя в 1939 году Московский Современный театр, где она работала в последние годы, выдвинул Л.А. Ямщикову на соискание звания заслуженной артистки Российской Федерации за исполнение роли Вассы в пьесе М. Горького «Васса Железнова».

После Ульяновска Людмила Андреевна служила в театрах Таганрога, Златоуста, Костромы, Рязани и Москвы. Перед началом Великой Отечественной войны она оставила сцену.

В эвакуацию они с матерью не поехали, остались в Москве. Работали, где придётся, немного писали для «Крестьянки» и «Работницы». При первой возможности выехали на Псковщину.

Сейчас в любимом ими логовском доме находится Литературно-мемориальный музей Ал. Алтаева, филиал Псковского государственного музея-заповедника, где часть экспозиции посвящена дочери Ал. Алтаева – Людмиле, соавтору, актрисе и первому экскурсоводу музея.

Последние годы своей жизни Л.А. Ямщикова-Дмитриева провела в ленинградском Доме ветеранов сцены, носящем имя её учительницы М.Г. Савиной, здесь закончила свои воспоминания «Актриса», здесь и умерла 14 ноября 1978 года.

Вспоминая прощальный спектакль ульяновского сезона, наша героиня написала:

«Образцов, верный своему принципу: «идти от актёра к репертуару», составил этот торжественный вечер из нескольких актов разных пьес. Он хотел дать возможность актёрам попрощаться с сердечной публикой Ульяновска в лучших своих ролях. Третий акт «Лукреции Борджиа» позволял чете героев «прощаться» одновременно, освобождая остальных актёров для других пьес. Пожалуй, ни одна «периферия» не любит так аплодисменты, как Ульяновск. Становилось даже досадно выходить столько раз на «поклоны».

– Слышишь, – говорила «Лукреция» своему партнёру «Герцогу д,Эсте», – а не смеются ли они над нами, всё вызывая и вызывая?

– Какая ты глупая! – баритонил на ходу герой. – Я знал Ульяновск и раньше, здесь на аплодисменты не скупятся».

Татьяна Степанова, зав. Литературно-мемориальным музеем Ал. Алтаева (село Лог, Псковская область)

«Мономах», №2(92), 2016 г.