Сегодня, 25 апреля, 175 лет просветителю Ивану Яковлеву. В этот день полковник ФСБ в отставке Анатолий Лихарев обратился к архивам и вспомнил хронику обвинения чувашского педагога.
Впервые издал чувашский букварь
«Известный деятель просвещения народов Поволжья, чувашский педагог, основатель и руководитель симбирской чувашской школы и инспектор всех чувашских школ Казанского учебного округа Иван Яковлев родился в деревне Кошки – Новотимбаево Буинского уезда Симбирской губернии в семье удельного крестьянина.
После окончания симбирской гимназии поступил в Казанский университет, который успешно закончил в 1875 году. Он первым составил чувашский алфавит, издал впервые чувашский букварь, создал чувашский литературный язык. При участии и помощи директора народных училищ И.Н. Ульянова открыл и преобразовал 37 чувашских школ.
За заслуги в деле просвещения в дореволюционной России он был награжден многими орденами и медалями. В то же время он не интересовался политикой, был человеком глубоко верующим, трудолюбивым, придерживался консервативных взглядов, был руководителем административного типа.
Донос от воспитанников
27 февраля 1919 года в Симбирскую губернскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией от воспитанников Симбирской чувашской семинарии Рожкова Михаила, Арсеньева Константина, Немцова Семена поступило заявление:
«Заявляем в отдел по борьбе с контрреволюцией, что бывший инспектор нашей семинарии Иван Яковлевич Яковлев, когда город Симбирск был занят чехословацкими бандами, посещал ихние штабы армии и власти с целью сдачи школьных зданий под белогвардейские казармы,… тем самым старался лишить возможности учиться детей беднейшего крестьянства… Он имел тесную связь с врагами трудящихся масс, с белогвардейской властью. Не давал удостоверение личности воспитанникам семинарии, которые хотели поступать добровольцами в ряды Красной Армии, а некоторых воспитанников насильно гнал в ряды белых. Яковлев ведет агитацию о падении советской власти, достает неизвестно где сведения о разрухе советской власти, о разложении в рядах Красной Армии, о том, что союзники взяли Петроград…
В октябре 1917 года, когда власть в Центре перешла в руки рабочих и крестьян, в городе Симбирске в доме Перси Френч бывали тайные собрания буржуазии, которые неоднократно посещал и Яковлев, он часто ездил на похороны белогвардейцев, очевидцем этого был Семен Немцов, который в качестве кучера ездил с ним. Мы со своей стороны считаем нужным стереть его с лица земли. На основании изложенного, просим сегодня же убрать Яковлева из стен семинарии, всякое промедление вредит советской власти. Не место таким контрреволюционерам в советской школе».
Первичная проверка заявления была поручена инспектору ГубЧК, сотруднику по особым поручениям Лурье, который опросил Яковлева, а затем присутствовавший на собрании Иванов Иван Александрович и председатель собрания Мартынов Павел Любимович.
На последующих допросах Иван Яковлев рассказал: «Все наговоры на меня и злоба от учителей, которые занимают должности, не соответствующие их знаниям и месту, вот и выдумывают против меня разные обвинения. Неправильно на меня выводят обвинения, что я не стараюсь дать своим ученикам образование, что «торможу» дело образования, наоборот, как в прежние, так и в настоящее время, стараюсь дать как можно больше знаний своим ученикам».
«Дело производством прекратить»
6 мая состоялось заседание коллегии Симбирской ГубЧК под председательством Левина А.М., в котором приняли участие начальники секретного и юридического отделов ГубЧК и представитель ВЧК Михельсон, прибывший из Москвы. Из протокола видно, что рассматривался ряд следственных дел, находящихся в производстве. Решение по делу Яковлева короткое и четкое: «Заключение юридического отдела утвердить, за неимением фактических данных в предъявленном обвинении Ивану Яковлеву, Павлу Мартынову, Ивану Иванову дело производством прекратить». Протокол подписали Левин, Погоновский, Оссе, Михельсон. С постановлением через день они были ознакомлены.
Следует заметить, что при отсутствии уголовно-правовых актов во время гражданской войны, кроме указаний ВЧК, рассмотрение дел по существу в 3 ступени, было единственно правильным, т.к. число ошибок сводилось к минимуму.
Такое решение Симбирской ЧК никак не удовлетворяло заявителей Рожкова, Арсеньева, Немцова. Они, будучи членами РКП(б), вынесли вопрос о Яковлеве И.Я. на общее собрание коммунистов — членов Чувашской секции Симбирского горкома. Обоснованием явилось перечисление «фактов», изложенных ранее в заявлении в ГубЧК.
Поскольку документ в Особый отдел был подписан председателем Чувашской коммунистической секции Симбирского горкома РКП(б) Савандеевым Г.С. , он первым был допрошен следователем Конченовым И.Р., а затем — и ряд других коммунистов.
«Ивана Яковлева отстранить от советской работы»
Следователь только 31 июля (с запозданием на месяц) запросил из Симбирской ЧК законченное производством следственное дело № 845 на Яковлева. После ознакомления с материалами дела повторно допросил участников собрания в доме Перси-Френч, которые подтвердили прежние показания, что никакого сборища контрреволюционеров не было. Следователь не согласился с постановлением Симбирской ЧК и вынес заключение о выселении Яковлева из прифронтовой полосы.
Коллегия не утвердила это заключение, а 16 августа 1919 года приняла следующее постановление: «Особый отдел при Реввоенсовете Восточного фронта, рассмотрев дело № 392 по обвинению Ивана Яковлева, Ивана Иванова и Павла Мартынова в контрреволюционной агитации среди слушателей Чувашской гимназии, постановил: За отсутствием серьезных улик против Ивана Иванова и Павла Мартынова дело на них прекратить, Ивана Яковлева отстранить от советской работы. Нач. отдела Бокий. Зав.след.части Фильченко.»
А в то время к Яковлеву прибыл из Москвы сын Алексей Иванович, профессор Московского университета, который пользовался доверием и уважением В.И.Ленина. Посоветовавшись с сыном, Иван Яковлевич решил идти в отставку, написал письма в Наркомпрос и в губотдел народного образования о назначении ему пенсии. Почти одновременно послал телеграмму Предсовнаркома В.И.Ленину с жалобой на попытку властей (отдел народного образования) выселить его из квартиры при семинарии, о чем также обратился в Симбирскую ЧК. Ответ не заставил ждать : « Телеграммой. СимбирскГУБЧК. Не выселяйте из квартиры старика Яковлева Ивана Яковлевича и его жену. Об исполнении сообщите. Предсовнаркома Ульянов-Ленин. 28.08.»
Телеграмма была передана в Особый отдел Восточного фронта – Бокию, который отменил свое постановление.
Ошибки следствия
В 1920 году сын Яковлева был назначен ректором Симбирского института народного образования. Через два года его отозвали в Москву и вместе с ним уехал и отец — Яковлев И.Я. в столицу, где прожил счастливо до 82 лет. Сын Алексей Иванович за большой вклад в историю Руси в 1927 году был избран членом — корреспондентом Академии наук СССР, а в 1946 году стал лауреатом государственной премии.
И в заключение, проанализировав два следственных дела двух разных органов безопасности, я пришел к выводу, что при их ведении не было допущено никаких серьезных нарушений закона и прав человека, за исключением того, что свидетели Мартынов и Иванов как-то стали вдруг обвиняемыми наравне с Яковлевым.
Положительным является факт, что Иван Яковлев в условиях военного времени в прифронтовом городе не был даже задержан, не говоря уже об аресте. Ошибкой сотрудника Симбирской ЧК был запоздалый опрос трех свидетелей по существу их письменного заявления, где излагались только подозрения, а не факты. В дальнейшем, при опросе их ответы оказались поверхностными, бездоказательными, в конечном счете, повлияли на принятие правильного решения по делу.
В следственном деле № 392 Особого отдела Восточного фронта, почему-то не оказалось протокола допроса главного свидетеля Морского Н.И., который вызывался на допрос. Только он мог дать ответ, была контрразведка белогвардейцев в доме, чтобы арестовать двух коммунистов и проводился ли ею обыск, то есть узнать правду, были ли «донос» и предательство со стороны Яковлева. В показаниях свидетелей явно просматриваются настораживающие моменты в отношении сговора между ними с целью расправы над Яковлевым. Это было учтено руководством Особого отдела.
Решение Особого отдела как административная мера об отстранении Яковлева от должности правомочно, поскольку уже в самом названии ВЧК и ЧК прямо указана задача — борьба с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. Но его пришлось отменить, так как Яковлев сам уже подал заявление об отставке, да и, наверняка, телеграмма В.И. Ленина повлияла на отмену решения».
Зампредседателя Совета ветеранов УФСБ России по Ульяновской области, полковник в отставке Анатолий Лихарев
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |