Верховный суд Российской Федерации не нашел правовых
противоречий в привлечении за оскорбление судьи и к уголовной, и к
дисциплинарной ответственности.
Высшая инстанция рассмотрела жалобу Следственного
изолятора на решение о признании незаконным постановления о водворении
арестанта в карцер за оскорбление судьи. Согласно материалам дела, обвиняемый,
участвовавший в процессе посредством видео-конференц-связи, после оглашения
постановления об отказе в удовлетворении его ходатайства «неоднократно и
продолжительно в грубой нецензурной форме выражался в адрес судьи и прокурора».
В результате его поместили в карцер на 7 суток за
нарушение правил внутреннего распорядка изолятора, что фигурант и обжаловал в
суде.
Первая и апелляционная инстанции оставили
административное исковое заявление без удовлетворения, а кассационный суд счел
претензии обоснованными, при этом он сослался на положения части 1 статьи 258 УПК
Российской Федерации: при нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении
распоряжениям председательствующего или сотрудника органов принудительного
исполнения лицо, присутствующее в зале судебного заседания, предупреждается о
недопустимости такого поведения, либо удаляется из зала судебного заседания,
либо на него налагается денежное взыскание в порядке, установленном статьями
117 и 118 данного кодекса.
Кассационная инстанция сделала вывод, что объектом
противоправных действий являлся не порядок и условия содержания под стражей
истца, а установленный порядок в судебном заседании, приняв во внимание факт
привлечения заявителя к уголовной ответственности по частям 1 и 2 статьи 297
Уголовного кодекса Российской Федерации, кассационный суд признал незаконным
постановление о водворении его в карцер.
Позиция Верховного Суда Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации закрепляет принцип
недопустимости повторного осуждения за одно и то же преступление (часть 1
статьи 50).
Согласно правовой позиции Конституционного суда Российской
Федерации, повторное привлечение лица к одному и тому же виду ответственности
за одно и то же деяние приводило бы к ответственности без правонарушения, что
недопустимо в правовом государстве (постановления от 21 марта 2013 г. N 6-П и
от 10 февраля 2017 г. N 2-П, определение от 27 февраля 2020 г. N 312-0).
Поскольку административная и уголовная
ответственность, будучи разновидностями юридической ответственности за
совершение деяний, представляющих общественную опасность, имеют схожие задачи,
базируются на рядоположенных принципах, преследуют общую цель защиты прав и
свобод человека и гражданина, обеспечения законности и правопорядка и, по сути,
во многом дополняют друг друга, указанное правило имеет общее значение и распространяется
на законодательство об административных правонарушениях, напоминает Верховный
Суд точку зрения Конституционного Суда (постановления от 14 июля 2015 г. N 20-П
и 4 февраля 2019 г. N 8-П).
«По общему правилу, принцип «нет двойного наказания за
одно и то же правонарушение» действует в сфере уголовно-правовых отношений, а
также отношений, связанных с привлечением виновных лиц к административной
ответственности.
Между тем привлечение к дисциплинарной ответственности
лиц, подозреваемых и (или) обвиняемых в совершении преступлений, преследует
отличную от иных видов ответственности цель: обеспечение установленного законом
режима в местах содержания под стражей, следовательно, принцип, изложенный в
части 1 статьи 50 Конституции Российской Федерации, не может безусловно
распространяться на законодательство о привлечении названных лиц к
дисциплинарной ответственности», — поясняет ВС Российской Федерации.
При этом обращает внимание, что такое толкование
подтверждается практикой Европейского Суда по правам человека: по делу «Миленко
Тос против Хорватии» (жалоба N 49635/10) заявитель, с 1992 г. отбывающий
наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении, за словесное
оскорбление и угрозы в адрес работников пенитенциарного учреждения последовательно
в соответствии с национальным законодательством был привлечён к дисциплинарной,
а затем и к уголовной ответственности.
В рассматриваемом деле фигурант за оскорбление судьи и
прокурора также последовательно был привлечён к двум видам юридической ответственности:
дисциплинарной и уголовной.
При этом нормы права, за нарушение которых
административный истец был привлечён к данным видам ответственности, имеют
самостоятельные объекты охраны:
— отношения, обеспечивающие авторитет судебной власти,
честь и достоинство судьи, иных участников судебного разбирательства (части 1,
2 статьи 297 УК Российской Федерации);
— установленные законом порядок, а также условия
содержания под стражей (статья 36 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N
103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений», пункт 4 Правил внутреннего распорядка, абзацы первый, восьмой
пункта 1, абзац девятнадцатый пункта 3 приложения N 1 к Правилам внутреннего
распорядка), указывает Верховный Суд.
«Таким образом, учитывая, что привлечение
административного истца к дисциплинарной ответственности имеет отличные от его
уголовного преследования объекты охраны и цели, направлено на ухудшение условий
его содержания в соответствии с режимом исправительного учреждения, водворение
(истца) в карцер в контексте приведённой выше практики Европейского Суда по
правам человека при установленных обстоятельствах настоящего дела нельзя
считать наказанием за уголовное преступление в значении Конвенции», — пришла к
выводу высшая инстанция.
В связи с чем Судебная коллегия по административным
делам Верховного Суда Российской Федерации отменила кассационное определение и
оставила в силе решение районного суда и апелляционное определение судебной
коллегии по административным делам.
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |