В истории не бывает мелочей, рассказывал однажды наш замечательный педагог, академик Сигурд Оттович Шмидт (1922 – 2013). Масштабы конкретного исторического события не обязательно пропорциональны его историческим последствиям, говорил Шмидт и пояснял примером: штурм Зимнего Дворца в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 года.
Всё это потом красиво, масштабно подавалось на картинах и в кинофильмах. А на самом деле штурм выглядел сплошной трагикомедией, с минимальными потерями в 5 – 7 человек погибших с обеих сторон. Зато последствия захвата власти большевиками оказались колоссальными, на десятилетия предопределив судьбы не только России, но и всего мира…
Вождь Октябрьской революции 1917 года Владимир Ильич Ульянов-Ленин более сотни лет был и продолжает оставаться нашим святым знаменитым земляком, потому история 105-летней давности имеет для нас особую актуальность: мы претендуем на особую память о советской эпохе и создателе Советского государства, мы желаем развивать «красный» туризм.
Многим кажется странным, даже небывалым, как мог Владимир Ильич, человек, много лет проживавший за рубежами России, не имевший опыта практической государственной деятельности, не просто взять власть, но и удержать её в условиях разрухи и Гражданской войны и передать соратникам, причём вне монархической процедуры?
Конечно же Владимир Ильич был не один! Один Центральный комитет партии большевиков включал вполне равновеликих ему Якова Михайловича Свердлова (1885 — 1919) и Иосифа Виссарионовича Сталина (1878 — 1953). Был Лев Давидович Троцкий (1879 – 1940), возглавлявший Военно-революционный комитет и лично руководивший всей петроградской «движухой». Но, признавался тот же Троцкий, без Ленина наверняка ничего бы не было, и если сам он, Троцкий был «мечом» революции, то Ленин — её «мозгом» и «волей».
Яков Свердлов, большевистский кандидат от Симбирской губернии в Учредительное собрание
Кстати, именно от Симбирска и Симбирской губернии баллотировался большевик Свердлов во Всероссийское Учредительное собрание, представительный орган, который должен был определить государственное устройство России после того, как в результате Февральской революции 1917 года император Николай II (1868 – 1918) отрёкся от престола и передал полноту власти в стране своему младшему брату, великому князю Михаилу Александровичу (1878 – 1918). При этом Михаил не имел права на престол, поскольку вступил в морганатический, неравный с точки зрения своего великокняжеского происхождения брак с дважды разведённой «простолюдинкой».
До созыва Учредительного собрания страной должно было править правительство, состоявшее из депутатов Государственной думы – потому оно и называлось Временным правительством. «Временные» министры были фигурами медийными, раскрученными — и, в большинстве, не вполне компетентными в тех вопросах, которыми им пришлось заниматься непосредственно. Например, Генеральный контролёр Иван Васильевич Годнев (1854 – 1917), младший брат директора Симбирской женской Мариинской гимназии Алексея Васильевича Годнева (1850 – 1920), был доктором медицины, специалистом по проблемам влияния солнечного света на организм человека, инфекционных болезней, пищевых отравлений и скотоложства.
Особым образом во Временном правительстве выделялся симбирский уроженец Александр Фёдорович Керенский (1881 – 1970), успевший побыть министром юстиции, военным и морским министром и, наконец, ставший председателем правительства, самым молодым избранным правителем России в её новой истории.
Члены Временного правительства, плакат 1917 года. Керенский третий в верхнем ряду, Годнев первый в нижнем ряду
Нет, власть совсем не свалилась в руки к большевикам. Просто «временные» ощущали себя временными людьми — а большевики трудились на перспективу мировой революции; им было тесно в одной России. В начале 1917 года большевистская партия насчитывала по Российской империи менее 25 тысяч членов — за каких-то полгода их число удесятерилось! Ближайшей целью были выборы в Учредительное собрание. Разворачивались агитация и пропаганда, но, самое главное, большевики активно формировали собственные вооружённые формирования, Красную гвардию. Численность Красной гвардии в Петрограде простиралась до 40 тысяч бойцов — в Симбирске в «лучшее время» их набиралось всего 400 человек; костяк местного отряда, кстати, тоже составляли петроградцы, переведённые в Симбирск рабочие патронного завода.
На фоне четырёх полков, квартировавших в нашем губернском городе, численно отряд Красной гвардии казался мелочью — но красногвардейцы, в отличие от мобилизованных, были высоко мотивированы; вдобавок, гражданские любят побряцать оружием. Временное правительство мало доверяло регулярным армейским частям, видя в них оплот монархии, и, парадоксальным образом, само вооружало своих политических оппонентов для совместной борьбы с контрреволюцией. А армия, особенно после болезненных поражений лета 1917 года, совсем не рвалась в бой, не ассоциируя себя ни с одной из сторон и выжидая, чья возьмёт.
В Симбирской губернии, как и по всей России, большевики особым успехом не пользовались. Но и сюда, в преддверии грядущих выборов в Учредительное собрание были отряжены большевистские эмиссары из «местных». Михаил Дмитриевич Крымов (1881 – 1955), петроградский рабочий, член партии с 1907 года, происходил из крестьян Курмышского уезда Симбирской губернии, а ценимый Лениным Владимир Николаевич Ксандров (1877 – 1942) в 1908 – 1916 годах отбывал в Симбирске ссылку.
Большевик Владимир Ксандров. Его стол украшен статуэтками Ленина и французского философа Вольтера
Ксандров, кстати говоря, был решительным противником переворота, уверенный, что социалистическая идеология «не может иметь своей тенденцией какие-либо насильственные меры и перевороты; его прямой и единственной задачей является развитие среди рабочего класса самосознания». Но кроме личных убеждений существовала и партийная дисциплина. Принципиальное решение о вооружённом восстании в Петрограде было принято 10 (23) октября 1917 года, когда Ксандров уже был в Симбирске.
За неполных два месяца Крымов и Ксандров провели колоссальную работу: организовали большевистский комитет, стали издавать большевистскую газету, развернули пропаганду среди рабочих и, что они потом ставили себе в особый «плюс», в частях Симбирского гарнизона, где на «ура» разлеталась газета «Симбирская правда». Две многолюдных солдатских манифестации 18 (31) и 19 (1 ноября) октября 1917 года стали зримым показателем действенности большевистской пропаганды.
Но чуда всё равно не получилось: на выборах в Учредительное собрание по Симбирской губернии, происходивших, кстати, уже после Октябрьского переворота, 64 % голосов получили главные оппоненты большевиков «слева», партия социалистов-революционеров.
Телеграфное сообщение из Петроградa о низложении Временного правительства пришло в Симбирск вечером 25 октября (7 ноября) 1917 года. Ближайшей реакцией на провозглашение советской власти в Симбирске стал массовый погром 26 октября (8 ноября) 1917 года. «С двух часов дня начался разгром магазинов. Начав с магазина Подругина, где было разграблено вино, пьяная толпа солдат пошла громить подряд все магазины. Пьяные солдаты тащат все, что попадется: меха, корсеты, кружева, конфекты» — писала газета «Симбирское Слово».
А симбирянка Анна Павловна Тюркова так писала мобилизованному мужу: «Получишь эту писульку, а нас, может быть, и в живых не будет. У нас сегодня «товарищи» разгромили Подругина магазин, добрались до вина, перепились, и пошло! Всю Гончаровскую разнесли, а вчера базар громили. И что делается на улице: шум, крики, пальба. Волосы дыбом встают! И все грозят: пойдём бить буржуев!». В глазах пьяной и обвешанной оружием толпы «буржуем» мог оказаться кто угодно…
С декларируемой целью обуздать погромную волну был организован Временный военно-революционный комитет во главе с Владимиром Ксандровым, которому передавалась вся полнота военной и гражданской власти в городе. Погром был бескровно подавлен к вечеру 27 октября (9 ноября). Отличилась не Красная гвардия – здесь как раз гражданские дядьки и юноши с винтовками и пистолетами могли стать ещё большими раздражителями — а поддержавший революционный комитет «Легион свободы», сформированный из военнопленных украинцев, подданных Австро-Венгрии, ещё весной 1917 года выразивших желание сражаться за независимость своей державы бок о бок с российским войсками. Подобные подразделения «интернационалистов» станут потом одной из главных ударных сил советской власти, особенно на начальном периоде, Гражданской войны.
Семен Горук, один из руководителей Легиона свободы, наводивший революционный порядок в Симбирске после беспорядков октября 1917 года
«Ввиду низвержения Временного правительства и перехода власти в руки Совета, Симбирский Совет рабочих и Солдатских депутатов призывает вас к спокойствию, заявляя, что всякие неорганизованные единоличные выступления, могущие внести смуту в население и вызвать беспорядки, будут подавляться Советом самым беспощадным образом» — информировал симбирян революционно-военный комитет.
Гончаровская улица в Симбирске, арена октябрьских беспорядков 1917 года
Колоритной фигурой большевистского переворота в Симбирске был Дедушка Жуков, 56-летний рабочий Патронного завода Александр Захарович Жуков (1861 – 1938), выделявшийся среди революционной молодёжи возрастом и окладистой бородой. Жуков пять лет служил в армии, десять лет скитался по прикаспийским степям, в 1916 году добровольцем пошёл на фронт, куда мобилизовали его сыновей. Вместе с тяжелораненым сыном, за которым он ухаживал, Жуков приехал в Симбирск, устроился на патронный завод — и понеслась революционная романтика!
Симбирские красногвардейцы в 1917 году. Первый справа в первом ряду, с бородой Дедушка Жуков
Авторитетный Дедушка в компании двух вооружённых красноармейцев обходил городские храмы, предупреждая священнослужителей: «Не дай бог, ударите в набат! Перестреляю, как собак!». По городу распространился слух, что «контрреволюция» готовит мятеж, сигналом к которому как раз и станет звон церковных колоколов.
Дедушка, по собственному уверению, командовал 28 февраля 1918 года лихой ночной операцией по демилитаризации Кадетского корпуса, считавшегося главным оплотом контрреволюции. В два часа ночи, имея в обеих руках по револьверу, Дедушка во главе трёх десятков красногвардейцев ворвался в главный корпус и в общую спальню, где мирно почивали кадеты, разбуженные грозным рыком товарища Жукова: «Ни с места никто! Сдать оружие!».
Были изъяты шашки, револьверы — директор корпуса, 54-летний генерал-майор Александр Семенович Жолтиков лично сдал дедушке свой внушительный «Смит-Вессон», который носил без патронов. Было изъято 315 винтовок, которые загрузили на четыре загодя приведённых подводы. Днём кадетам предложили разъезжаться по домам, даже снабдив для того недостаточных по десять рублей казённых денег.
Да, советская власть в Симбирске, как видим, утверждалась неспешно. 10 (23) декабря 1917 года в помещении Симбирского уездного земства состоялся расширенный пленум Симбирского Совета по вопросу отношения к Советской власти в центре и о власти в Симбирске. В ночь на 11 (24) декабря участники собрания 103 голосами против 68 приняли резолюцию «О необходимости передать власть на месте Симбирским Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».
4 января 1918 года прекратил свои полномочия губернский комиссар Временного правительства Федор Александрович Головинский. 5 января 1918 года Владимир Ксандров был избран председателем Симбирского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
17 февраля 1918 года, за напечатание воззвания Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Тихона «Об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви православной», большевиками была реквизирована частная типография Александра Тимофеевича Токарева. Этим фактом положено начало процессу национализации частной собственности в Симбирской губернии.
Типография Токарева на Гончаровской улице, первое предприятие в губернии национализированное советской властью
23 февраля была распущена Симбирская городская дума. Так начиналась история длиной в 74 года —история советской власти в Симбирске-Ульяновске.
Иван Сивопляс
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |