Грудь сжимают спазмы горя. Трудно думать, трудно поверить, что Пластова нет! Нет этого могучего и телом и духом человека, великого труженика, художника, горячо любившего свою землю, свой народ, свое неувядаемое творчество.
В нем все крупно, все весомо, начиная с фамилии: пласт земли!
Гениальный Ленин сказал о Льве Толстом: «Это зеркало русской революции». Всякий великий художник — это зеркало своего времени. И он не просто отражает жизнь, он ее осмысливает, углубляет, помогает людям понять ее, направить свою мысль на благо народа, на благо своей страны.
Аркадий Александрович Пластов всей своей жизнью, всем своим искусством говорил народу правду. Пусть иной раз и трудную, суровую, но правду. И он не боялся ее говорить, как и сам не боялся самого тяжелого, порой изнурительного труда. Но он умел беречь и мудро использовать свое время, и хотя и сетовал порой на его нехватку, он за свою жизнь проделал огромную, титаническую работу.
Кроме многих десятков всемирно известных живописных полотен, он написал множество этюдов, вариантов, каждый из которых — произведение искусства. Пластов любил трудового человека, хлебопашца, земледельца, скотовода. Его любимые герои — это люди с косой, с топором в руках, на тракторе, на машине. Широко известны и любимы народом такие его полотна, как «Сенокос», «Жатва», «Ужин трактористов», «Колхозный ток», «Стадо», и многие другие, отражающие жизнь советской деревни во всех ее проявлениях. На этих полотнах красочно, ярко запечатлена истинная, глубинная правда жизни.
Уважая и любя тружеников земли, художник и сам был неутомим и беспощаден к себе. Пластов часто озабоченно говорил:
— Мало, мало времени дано человеку. А сделать надо страшно много: и то, и это не хочется упустить… А жизнь бежит устрашающе быстро и все новые, новые дела предлагает нам… А сколько великой красоты и на земле, и в человеке… А жизнь одна, а силы уходят…
Порой он даже вздыхал при этом, но всю жизнь не жалел своих сил и исступленно работал на благо родного искусства, родного народа. И он глубоко презирал тех, кто хотел жить в искусстве легко, шутя и играя. Самые презрительные свои слова он адресовал лодырям, ловкачам, безответственным болтунам, халтурщикам. И больше всего он писал честных трудолюбов, мастеров земли, влюбленных в свое дело, и сам был примером неистового труженика.
За годы своей творческой жизни Аркадий Александрович создал сотни крупных живописных полотен, тысячи этюдов, рисунков и других живописных работ. Он любил иллюстрировать книги русских классиков, советских писателей. И все это делал одинаково добросовестно, тщательно, увлеченно. Но, дорожа каждой минутой, предназначенной для творчества, Пластов не жалел времени и на общественные дела. Он был членом различных комитетов, жюри выставкомов, он открывал один из съездов художников страны. Но как он горестно вздыхал, когда на выставки прорывались работы «мастеров» так называемого «нового» искусства.
— Шарлатанству в нашем деле не должно быть места! — говорил он гневно. И будучи подлинно великим реалистом, он всем своим творчеством боролся с чуждыми явлениями в искусстве. Его произведения были всегда колоритны, играли всеми цветами солнечного спектра.
Слава Пластова-художника широка и сверкающа. Его яркие полотна в десятках музеев нашей страны радуют людей, воспитывают в них чувство прекрасного, чувство любви к Родине, вызывают восторг и вдохновение! У полотен Пластова не бывает равнодушных. Жизненность его живописных работ, достоверность его героев заставляют зрителей думать, порой спорить тут же, у картины. И это естественно: у людей различны вкусы, взгляды на жизнь, на искусство. Вспоминается разговор посетителей Третьяковской галереи у картины Пластова «Жатва», в свое время удостоенной Государственной премии:
— Зачем здесь нужен этот старик из прошлого века?
— Это год 1944-й!
— Ну и что? Это же типичный натурализм. Сидят, едят. Ну в чем тут мысль?
— О непобедимости русского народа!
— Эка, хватили…
— Не эка, а думать надо. Кто здесь изображен? Это те, кому работать еще рано. И те, кому уже поздно. А работать надо, стране нужен хлеб, она воюет…
— Да-а… Не подумал…
Полотна Пластова, в том числе и «Жатва», бывали на многих международных выставках. Это и в Италии, и в Бразилии, и в Англии, и в демократических странах. Яркие солнечные полотна Пластова неизменно вызывали живой интерес посетителей. Картины Пластова достойно представляли советское изобразительное искусство. Интересный эпизод, происшедший на Лондонской выставке, вспоминает искусствовед В. Зименко:
«Конец 1958 года. Сумрачные, строгие залы Королевской Академии художеств. Вечер накануне вернисажа. Сопровождая президента Академии г-на Чарльза Уилера, мы, работники выставки, обходили залы. Вот и пластовский «Колхозный ток», залитый светом софитов, весь звенящий золотом спелого хлеба. Уилер долго стоит перед картиной Пластова. Наконец, говорит медленно, задумчиво, немного, как мне показалось, даже смущенно:
— Как много дает такое искусство. Реализм. Вы знаете, я как-то теперь особенно ясно понял, почему вы, русские, смогли выстоять в войне и победить. Кто может так упоенно работать, о, того нелегко одолеть. Да. вы знаете толк в работе. И Пластов ваш — молодец, Крепкий живописец».
Может быть, сейчас будет уместно вспомнить и тот многозначительный факт, что широкоизвестная картина Аркадия Александровича Пластова «Фашист пролетел» висела в зале советского посольства в Тегеране (куда ее доставили специальным самолетом), где в ноябре 1943 года происходило совещание глав трех великих держав — СССР, США и Англии. Они решали вопрос, как быстрее разбить германский фашизм.
О международном признании творчества Аркадия Пластова убедительно говорит и награждение его в 1964 году уникальной индийской медалью «Белый лотос». Уникальность состоит в том, что медалью этой во все времена из каждой страны награждается один-единственный художник.
Аркадий Александрович Пластов, развивавший в своем художественном творчестве лучшие традиции русской живописи, с трепетным чувством нежности относился ко многим русским художникам-классикам, свято чтил их память. Но, как мне казалось, он как-то особо выделял изо всех В.И. Сурикова и М.В. Нестерова. Может быть, в них он видел своих духовных наставников и вдохновителей.
— Всей своей жизнью Суриков учил нас, тогдашнюю молодежь, сколь высока миссия художника на земле. И это надо было понимать всякому, кто всерьез взял в свои руки кисть…
В январе сорок второго года он писал больному Нестерову: «…Мне хочется увидеть Вас, чем-нибудь услужить, порадовать, обнять крепко-крепко, поцеловать душевно, со всей своей любовью, на какую способно мое сердце, принять от Вас ласковое слово на труд, на творчество, на правду в жизни»…
Высоко оценивая классическое наследие русских живописцев, Аркадий Александрович, трепетно дорожащий каждой минутой времени, никогда не жалел его, когда дело касалось коренных вопросов развития нашего искусства, горячо поддерживал истинные таланты, радовался их успехам, огорчался неудачами.
Огромно творческое наследие Аркадия Александровича Пластова. Очень много он сделал для родного советского искусства, для своего народа. И всенародное признание заслуг художника-реалиста воплотилось в присуждение ему Ленинской премии. Мы, его земляки и почитатели, с благодарностью и печалью склоняем головы перед его великим творческим подвигом.
Вас. Дедюхин.
Ульяновская правда, 16.5.1972 г.
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |