На фасаде старинного дома 28 на улице Гончарова красуется пространная информационная доска, в которой, среди прочего, сообщается следующее: «В разные годы в этом здании находились магазины, мастерские, фотоателье, кинотеатр «Пате»» и так далее. Магазины в старинном здании, известном как Доходный дом купца Ивана Ивановича Сусоколова, по имени одного из владельцев, находятся и в наши дни. Но самое занимательное, что в этом доме, отстроенном в самом начале XIX столетия Симбирским купцом Дмитрием Сапожниковым, 205 лет тому назад, в 1817 году открылся самый первый в Симбирске магазин! Он торговал бакалейными и колониальными товарами, имел ренсковый погреб — отдел для продажи алкогольных напитков навынос.
Большая Саратовская улица. В центре снимка дом Сапожникова-Сусоколова, в котором в 1817 году открылся магазин Жульена Макке. Слева через дорогу видны корпуса Гостиного двора. Фото начала XX века
Да, привычная нам магазинная торговля – не такое уж и древнее изобретение человечества. Симбирск называли когда-то городом-дворянином. Теперь мы с придыханием говорим об этом, а ведь когда-то звучало это пусть и красиво, но иронично. Дворяне – вовсе не городское сословие, как то купцы или мещане. Дворянам пристало обитать в сельской местности, управляясь своим крепостным хозяйством. Город-дворянин – это как «большая деревня».
А деревня жила по преимуществу натуральным хозяйством, а то, чего не имела сама или хотела предложить миру, покупала и продавала на базарах и ярмарках. Дворянство на год вперёд закупало на ярмарках импортные виноградные вина и ром, кофе и чай. Кстати, недешёвый кофе в те благословенные времена был раз в десять дешевле совсем уж дорогого чая.
Романтичное «кофе в постель» звучало некоторой иронией в отношении беднеющего дворянства. Бесконечные чаи, которые гоняло преуспевающее купечество, было не столько смакованием любимого напитка, но эдакими понтами, стремлением подчеркнуть достаток. «Дать на водку» значило сунуть дворнику, кучеру, городовому пять-пятнадцать копеек, тогда как «на чай» означало вполне внушительный денежный подарок в десять-пятнадцать рублей.
На рубеже XVIII – XIX столетий дворянское общество съезжалось в губернский «город-дворянин» на зиму из заносимых снегом усадеб. Весной дворяне разъезжались обратно, и Симбирск, казалось, вымирал. То, что в Симбирске открылся постоянно торгующий магазин, было отрадным знаком усилившейся урбанизации. К тому же, по пословице, помогло несчастье. С 1815 года человечество переживало три труднейших года, неурожай и погодные катаклизмы, спровоцированные мощнейшим извержением индонезийского вулкана Тамбора.
Симбирское дворянство также жестоко страдало от неурожая. Да, если купить на ярмарке оптом ящик вина, да не один, то каждая бутылка в нём будет стоить дешевле, чем в розницу. Но что делать, когда денег хватает всего на пару бутылок? Правильно, отправлять слугу в магазин!
За революционной для Симбирска коммерческой инициативой стоял совсем молодой – считается, что ему было всего семнадцать лет! – иностранец, австрийский подданный Жульен Макке (1800 – 1862), католик по вероисповеданию. Пишется, что он был родом из северной Италии, из её провинций, входивших в состав Австро-Венгерской империи. Это был большой плюс – после войн с французами, итальянцев, заметно сопротивлявшихся Наполеону, в России особенно уважали.
Место для магазина было выбрано также идеально. Улица Большая Саратовская, ныне Гончарова, была не просто главной магистралью города, но и местом проведения большой Симбирской сборной ярмарки в конце февраля – посетители также не обходили вниманием бакалею Макке в поисках необходимых питий и продуктов.
Бакалейными товарами в старой России называли «сухие» продовольственные товары первой необходимости, муку, крупы, копчёности, соль. К ним прибавлялись товары колониальные, то есть привозимые из европейских колоний и Китая – чай, кофе, сахар, пряности и специи. У итальянца Макке наверняка можно было купить и макароны, в те времена – продукт отнюдь не демократичный, рассчитанный на ценителя и стоивший как мясо.
Магазинный принцип торговли в Симбирске окончательно утвердился к концу 1830 годов, когда в эксплуатацию вступил отстроенный в 1832 – 1836 годах каменный Гостиный двор, два корпуса которого заняли перекрёсток улиц Большой Саратовской (Гончарова) и Дворцовой (К. Маркса). Жульен Макке отреагировал на это, перебравшись ближе к Гостиному двору, в дом купцов Нестеровых (ныне Гончарова, 32), но не в сам Гостиный двор, и это тоже было правильно – так его вывеска ярче бросалась в глаза!
Впрочем, к тому времени Жульен Макке уже достаточно «обрусел», чтобы окружавшие симбиряне уважительно звали его на русский лад Иваном Ивановичем, да и фамилию тоже перековеркали – Макин. И одним магазином дело не ограничилось, Иван Иванович очень разбогател и сделался одним из самых состоятельных и уважаемых людей не только допожарного Симбирска, но и всего Среднего Поволжья, причём итальянскими винами он торговал и в Москве, и в Санкт-Петербурге.
Ленина, 95, 97. Бывшая усадьба купца Ивана Макке
При этом, жил Иван Иванович в Симбирске, прикупив и отстроив обширную городскую усадьбу на Московской, ныне Ленина, улице. Сюда в 1836 году Иван Макке привёл юную жену, 16-летнюю астраханку Екатерину Никитичну Аннаеву (1820 – 1848); её отец был армянином, армяно-католиком, мать – немкой. После смерти отца семейства Аннаевы сильно бедствовали, но с появлением Макке всё пошло на лад.
В 1837 году по просьбе молодой супруги Иван Иванович отыскал в Астрахани её младшего брата, 11-летнего Егора, который после смерти отца оказался «в людях», терпел голод и лишения. Иакке привёз мальчика в Симбирск. Здесь юному шурину тоже пришлось несладко: он жил вместе со слугами, служил в ренсковом. В непростых жизненных условиях ковался характер мальчика, и Иван Иванович с системой воспитания не прогадал. Его воспитанник, Егор Никитич Аннаев (1826 – 1903) стал Самарским 1-й гильдии купцом и прославился на всё Поволжье и даже на всю Россию как виноторговец, общественный деятель, меценат и благотворитель.
Иван Макке со своей первой женой Екатериной, слева и тёщей. 1840-е годы
С женой Екатериной Никитичной и об руку с любимой тёщей Иван Макке запечатлён на очень старинном фотографическом снимке – дагерротипе. Подумать только, но Иван Иванович и его родные – едва не первые симбиряне, запечатлённые на фотографии! Мы видим, что купец щеголяет гражданским мундиром с блестящими пуговицами и шитьём на стоячем воротнике. Кроме того, что Макке преуспевал в коммерции, он охотно принимал участие в общественной жизни и самоуправлении, служил бургомистром и гражданским заседателем в Симбирской губернской палате гражданского суда, стал одним из первых членов открывшегося в 1853 году всесословного Немецкого собрания.
В 1843 году Иван Макке приобрёл у симбирских дворян Ермоловых громадный сад в 4000 деревьев на волжском косогоре. В 1847 году разнообразно одарённый, с детства увлечённый садовым искусством Егор Аннаев по собственному проекту выстроил в саду оранжерею с двумя террасами. Здесь круглый год выращивались саженцы, овощи, фрукты и экзотические цветы. Здесь всегда можно было заказать и приобрести фрукты, ягоды, цветы и даже арендовать помещение отапливаемой оранжереи для проведения экзотического застолья. «Макин сад», как его называли симбиряне, сделался одной из главных городских достопримечательностей своего времени. Мимо сада проходил спуск к Волге, Введенский, он же Макин или Маков.
Рабочий, или Володарский спуск к Волге, который до революции называли Введенским или Макиным (Маковым), проходил мимо бывшего Макина сада. 1950-е годы
Холера, свирепствовавшая в России и в Поволжье в 1848 году, унесла в могилу Екатерину Макке. После смерти первой жены Иван Иванович женился в другой раз, на родившейся в 1817 году Марии Иосифовне Вивьен, дочери известного художника, знакомца Александра Пушкина Иосифа-Евстафия Вивьен де Шатобрена (1793 – 1852). Разница в возрасте вновь не мешала семейному счастью, а также взаимоотношениям Ивана Макке с Егором Аннаевым. Молодой человек был сметлив, расторопен, боек – и поразительно честен.
Самарский купец Егор Никитич Аннаев, воспитанник Ивана Макеева
Летом 1848 года в Самаре, куда Макке откомандировал Егора Никитича, случился большой пожар, уничтоживший и большой деревянный дом Ивана Ивановича, в подвале которого хранились вина. Макке заранее готов был всё списать на убытки, но Егор Аннаев прокопал пепелище и обнаружил, что все пития целы! Вместе с питиями уцелел и сундук с шестью тысячами серебряных рублей. Все находки Егор Аннаев в полноте и ценности вернул владельцу. Егор Никитич предложил родственнику отстроить дом из камня, и тот согласился, но 13 июня 1850 года в Самаре случился ещё один сильнейший пожар. Егор Никитич едва не погиб в пламени, уничтожившем 486 деревянных и 35 каменных жилых домов, все административные здания, больницы, тюрьму, 126 хлебных амбаров и 20 судов для перевозки пшеницы на Волге. Но чудо! – вновь отстроенный дом Макке огонь только опалил; стоило только поменять крышу, побелить стены – и дом вновь бы выглядел новеньким!
Дом Макке в Самаре. 1860-е годы
Это надо бы сделать скорее, писал Егор Никитич Ивану Ивановичу в Симбирск, ибо по Самаре ходят слухи, что город скоро сделают губернским, значит, дом можно будет с выгодой сдать, тем более что все другие дома погублены пожаром. Так и вышло: отреставрированный дом был занят вновь учреждённым Самарским губернским правлением, и здесь, при скоплении чиновников и публики, 13 января 1851 года был провозглашён указ императора Николая I об учреждении Самарской губернии.
«Любезный братец Егор Никитич! – писал Иван Иванович Егору Никитичу, – Вот и настал 1852 год, от которого началась передача моей торговли в губернском городе Самаре в моем собственном доме, и благословляю тебя в новом переходе в жизни.
Во-первых, не забывай Бога и ближнего своего. Прошу исполнять все с истинной правдой; пример первый наблюдать, то есть идти не по проселочной дороге, а по прямой, истинной. Ибо наши родители передавали нам, а я по старшинству передаю тебе, как передано мне родителем. Если есть возможность, помоги бедному, не откажи – укрой нагого и больного навещай. Но строго запрещаю тебе идти в поручительство к кому бы то ни было.
Прощай и не забывай мои наставления, и храни оные: может быть, придется передать своим детям. Будь здоров. Брат твой Макке».
Иван Макке с женой Марией Осиповной, справа, сестрой Марией, слева, и дочерьми Маргаритой и Матильдой. 1860-е годы
Ивана Ивановича Макке не стало 6 марта 1862 года. В 1863 году, в память о родственнике и благодетеле благодарный Егор Никитич Аннаев на собственные средства начал строить в Самаре католический храм; правда, в конце-концов, храм стал лютеранским, но не всё ли равно, как славить Господа – главное славить Его! Петр Владимирович Алабин (1824 – 1896), русский общественный деятель, виднейший краевед и Самарский городской голова, так описывал начинание своего друга: «В 1863 году самарский купец первой гильдии Егор Никитич Аннаев, по завещанию своего умершего родственника Ивана Ивановича Макке, выстроил на лучшей улице города – Дворянской – прекрасный каменный храм…».
Лютеранская церковь в Самаре. Была построена на средства Егора Аннаева в память о Иване Макке
Этот памятник Ивану Ивановичу до наших дней украшает Самару. Жаль, не Симбирск – но у Егора Аннаева был свои резоны; он был самарцем, а не симбирянином, и старался для Самары. И жители Самары отвечали ему щедрее, чем симбиряне Ивану Макке. У нас был только Макин сад и Макин спуск. У них – Аннаевская дача, Аннаевская просека, Аннаевский затон, Аннаевские пески, Аннаевский овраг, Аннаевская гостиница…
Иван СИВОПЛЯС
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «Новости Ульяновска 73» по материалам статьи |